Я говорю Вам «До свиданья!»,
Так все друг другу говорят,
В миг рокового расставанья,
И в двадцать лет и в пятьдесят.
Пусть уезжаете куда-то,
В пустыню, к морю, на Тибет.
И пусть оттуда нет возврата,
В душе моей остался след.
След от того, что рядом были.
Не пали Вы в моих глазах
Как Вы могли – Вы так и жили.
Вас Бог простит на небесах.
Когда-то Вы меня спросили:
«Как можно ежедневно лгать?
Даруя душу тёмной силе,
Как можно честью рисковать?».
Отвечу ныне: «Мы ничтожны,
Нас мало и бессильны мы.
На сей планете выжить можно,
Лишь осознав, что мы – рабы».
А горделивых ложь питает,
Подняться сложно, коль падёшь.
Счастливчик тот, кто осознает,
Что он посредственность и вошь.
Возможно нас спасёт искусство,
Мы станем чище и добрей,
И в Мелвилла романах грустных,
Найдём причины всех страстей.
Так размышлял я на рассвете,
С печалью стоя у окна.
Мне дальше жить на этом свете,
Пусть жизнь коварна и сложна.
Я слишком часто представляю,
что в дом к тебе я прихожу,
но не как муж, а как любовник,
и мерзость в этом нахожу.
Нам импонирует свобода,
Ты пламя плоти затуши,
Ведь жить труднее год от года,
В сомненьях, в страхе и во лжи.
Закладки в философских книгах,
Напомнят, что пришёл их срок.
Что нам пора забыть интриги,
И на окне полить цветок.
Герань засохла, жаль бедняжку,
Порядок в доме не по мне,
Скажу себе с большой натяжкой:
«Довольно ветра в голове!»
Под каждою закладкой – мудрость,
Неужто автор без греха?
В моих же мыслях только глупость,
Она к цитатам так глуха!
Бродя за призраком Платона,
Мы ищем безупречный сад,
Где средь листвы вечнозелёной,
Плоды прекрасные висят.
Но правит бал несовершенство.
К чему же нам его скрывать?
И не почувствуешь блаженства,
Коль маску будешь надевать.
Но возвернёмся к расставанью,
Воспоминанья невпопад.
И церемония прощанья–
Своеобразный шаг назад.
Друг друга мы прекрасно знаем,
К чему былое вспоминать?
Без лишних слов мы понимаем,
Всё то что захотим сказать.
Позвольте же ещё немного,
Полюбоваться мне на Вас.
«Пусть будет скатертью дорога!», –
скажу я Вам на этот раз.
В глазах моих ваш дивный образ,
Останется на весь мой век.
И в нём не будет недостатков.
Я всё прощу… Я– человек!
1951
Stepping Backward
Из сборника «A Change of World»
Good-by to you whom I shall see tomorrow,
Next year and when I'm fifty; still good-by.
This is the leave we never really take.
If you were dead or gone to live in China
The event might draw your stature in my mind.
I should be forced to look upon you whole
The way we look upon the things we lose.
We see each other daily and in segments;
Parting might make us meet anew, entire.
You asked me once, and I could give no answer,
How far dare we throw off the daily ruse,
Official treacheries of face and name,
Have out our true identity? I could hazard
An answer now, if you are asking still.
We are a small and lonely human race
Showing no sign of mastering solitude
Out on this stony planet that we farm.
The most that we can do for one another
Is let our blunders and our blind mischances
Argue a certain brusque abrupt compassion.
We might as well be truthful. I should say
They're luckiest who know they're not unique;
But only art or common interchange
Can teach that kindest truth. And even art
Can only hint at what disturbed a Melville
Or calmed a Mahler's frenzy; you and I
Still look from separate windows every morning
Upon the same white daylight in the square.
And when we come into each other's rooms
Once in awhile, encumbered and self-conscious,
We hover awkwardly about the threshold
And usually regret the visit later.
Perhaps the harshest fact is, only lovers--
And once in a while two with the grace of lovers--
Unlearn that clumsiness of rare intrusion
And let each other freely come and go.
Most of us shut too quickly into cupboards
The margin-scribbled books, the dried geranium,
The penny horoscope, letters never mailed.
The door may open, but the room is altered;
Not the same room we look from night and day.
It takes a late and slowly blooming wisdom
To learn that those we marked infallible
Are tragi-comic stumblers like ourselves.
The knowledge breeds reserve. We walk on tiptoe,
Demanding more than we know how to render.
Two-edged discovery hunts us finally down;
The human act will make us real again,
And then perhaps we come to know each other.
Let us return to imperfection's school.
No longer wandering after Plato's ghost,
Seeking the garden where all fruit is flawless,
We must at last renounce that ultimate blue
And take a walk in other kinds of weather.
The sourest apple makes its wry announcement
That imperfection has a certain tang.
Maybe we shouldn't turn our pockets out
To the last crumb or lingering bit of fluff,
But all we can confess of what we are
Has in it the defeat of isolation--
If not our own, then someone's, anyway.
So I come back to saying this good-by,
A sort of ceremony of my own,
This stepping backward for another glance.
Perhaps you'll say we need no ceremony,
Because we know each other, crack and flaw,
Like two irregular stones that fit together.
Yet still good-by, because we live by inches
And only sometimes see the full dimension.
Your stature's one I want to memorize--
Your whole level of being, to impose
On any other comers, man or woman.
I'd ask them that they carry what they are
With your particular bearing, as you wear
The flaws that make you both yourself and human.