Он зрительским теплом без меры избалован
Заложник амплуа шута-весельчака
Любимый с детских лет -- неприхотливый клоун
Паяц в бессменной роли чудака
В его простой душе, под фарсовым нарядом
Скрывается под час такая маета
Что в пору боль свою залить смертельным ядом
И сбросить облик вечного шута
Но, вопреки всему, у плоскости зеркальной
Он справно день за днём цветной наносит грим
И безупречно скрыв под маской лик печальный
Становится забавным и смешным
Улыбка -- до ушей, пунцовый нос муляжный
На рыжем парике -- бубенчатый колпак
Знакомый персонаж -- чудной и эпатажный
Кумир арен, приветливый "простак"
Целитель душ людских, без ложного лукавства
Способен за момент из сердца вырвать боль
Мим -- профессионал, он лечит без лекарства
Его "микстура" -- смех, и в этом соль
Не раз бывал артист в больницах оснащённых
И хосписах, где всяк от горя цепенел
А он смешил до слез детишек обреченных
Таков его профессии удел
В историю страны впечатаны недаром
Фамилии таких Великих мастеров, как:
Славский и Попов, Шуйдин и Енгибаров
Никулин, Берман, Вяткин и Петров
Румянцев и Векшин, Куксо и Городецкий
Плеяда золотых избранников Небес
Эксцентриков страны, большой страны Советской
К которым не слабеет интерес
Они глядят на нас из пышной Кущи Рая
И до сих пор несут свой негасимый свет
Ведь зрителя смешить -- задача непростая
Но в этом арлекину равных нет
То грустный, то смешной, то вычурный до блеска
За практику свою привыкший ко всему
В лучах прожекторов -- чудит КОРОЛЬ ГРОТЕСКА
И зритель аплодирует ему