Кто-то мне пишет записки на белых полях.
Буквы изящны, как будто бы вышиты гладью:
Тихо роняют чернила, как пух тополя,
В новой, ещё не исписанной мною тетради.
В этих посланиях отнюдь не признания в любви.
Словно забытые мною же воспоминания:
С крепким ударом, как в черепно-мозговых
(Так ненадёжен и низок процент выживания).
Я убегала, старалась забыть поскорей
Яркий костёр, под ногами еловые шишки.
Я лишь казалась удачливей и храбрей,
С детства читала хорошие добрые книжки,
Верила в чудо и в принцев на белом коне,
В Деда Мороза и в честного доброго Бога.
И за наивность свою расплатилась вдвойне:
Я теперь знаю бесспорно куда мне дорога.
Там у костра под тоскливый гитарный минор
Ты обнажал мою кожу(О, как её много!).
Целый гектар моей кожи теперь распростёрт:
Целое поле из ржи и соцветия сухого.
Целое поле, в котором скрывается жизнь:
Прячутся бабочки, ночью стрекочут цикады.
Только горячей рукой ты ко мне прикоснись.
Только придвинься, услышишь: их тут мириады.
Жалко, что ты ещё дерзкий мальчишка-юнец,
И любопытство: поджечь сухоцвет тонкой спичкой,
Чтоб посмотреть, как расплавлюсь(я-мягкий свинец),
Станет твоей самой страшной и мерзкой привычкой.