Что за город я вижу, мой друг! Мог – слезу бы утер.
Так он ладно - я даже сказал бы - изысканно скроен,
Что похож на большой и роскошный персидский шатер.
И соткали его однозначно в Нездешних покоях
Накануне Всеобщего Праздника. Там, наверху,
Этот праздник идет каждый день. И он – как новоселье.
Если там воздают и барану, и пастуху,
Можно только пытаться представить масштабы веселья…
Здесь же, в городе так веселятся, как будто сбылось
Пожелание каждого раз хоть попасть в Планетарий.
А умерший так искренне рад, что пожить удалось,
Что лежит так, как будто реально за все благодарен.
А когда его тело сгорит у Великой Реки,
Будут праздновать все, наблюдая как канет в ту реку
То, что было еще накануне тюрьмой человека,
А теперь он свободен и крылья его легки.
На таких можно сразу без спроса рвануть в облака,
А затем приземлиться с комфортом на Берег объятий.
Между ним и живыми – лежит, словно время, Река
И знакомый до боли вопрос твоего восприятия.
Если б там, где я вырос, на мир бы смотрели вокруг
И своими глазами, не только в глазок телескопа,
Мы не только бы были мудрей и счастливей, мой друг.
Мы могли бы жить вечно. Уверен, могли бы, ей-Богу.