Он говорил о врангельских войсках,
Которые бежали из России.
Дрожит указка в старческих руках,
И на висках уж волосы седые;
А на макушке нет совсем волос,
И чуть горбатый и широкий нос.
Глаза под стёклами очков почти слепые,
В них иногда сверкают искры озорные.
Побалагурить рад он, пошутить,
При случае - жену-старуху вспомнить
И что-нибудь из прошлого припомнить,
Иль с нами по-душам поговорить.
Меня он звал Тузом, я старостой была,
Училась хорошо, историю любила;
Но часто детвора уроков не учила
И точно излагать событья не могла.
"Большому кораблю, - хитро он изрекал, -
Большое плаванье, иди сюда смелее!" -
Так он меня шутливо нарекал.
Я шла к нему, нисколько не робея,
А детвору душил весёлый смех.
Я отдувалась у доски за всех.
Но вот в училище однажды грянул гром
Обычным рядовым учебным днём.
Прервалась связь времён, смешав событий ход,
И этому всему виной учитель тот.
Уроков нет, притихла детвора,
А завуч объявляет, что вчера
Наш старый и заслуженный учитель
Покинул эту скромную обитель:
Ушёл, увы, из жизни навсегда,
Такая вот случилась с ним беда.
Но яркий след оставил в душах он.
Прими, учитель, низкий наш поклон.
1958 год, Ленинград.