ЯПОНСКИЕ ПЯТИСТИШИЯ - ВЕДУЩИЕ ПОЭТИЧЕСКИЕ ФОРМЫ И ПРИЁМЫ ЯПОНСКОГО СТИХОСЛОЖЕНИЯ.
О том, что такое японская поэзия, хорошо сказал поэт X века, автор первого трактата о поэзии Ки-но Цураюки: «Песни Ямато! Вы вырастаете из одного семени - сердца и превращаетесь в мириады лепестков речи, в мириады слов. И когда слышится голос соловья, поющего среди цветов, или голос лягушки, живущей в воде, хочется спросить: что же из всего живого на земле не поёт своей собственной песни?»
И действительно, японская поэзия - это поэзия, растущая из сердца, это, прежде всего поэзия чувств, проникновенной любви к родной природе, тонкого ощущения красоты окружающего мира. Поэзия всегда щедро наполняла душевный мир японского народа, и для его лучших певцов она всегда была выражением жизни, а жизнь для них всегда была поэзией. Это особое поэтическое видение мира создало в Японии богатства лирической поэзии. Японские поэты справедливо называют свою страну «страной песни» - «ута-но куни».
Ещё задолго до того, как зазвенели в Западной Европе песни провансальских трубадуров и немецких миннезингеров, на далёких восточных островах японские певцы в VII - VIII веках уже слагали танка о любви и природе.
Танка (или мидзикаута) означающая «короткая песня». Это пятистишие, излюбленная, традиционная форма японской лирики, её умели слагать все, не только поэты. Это была подлинно народная форма стиха.
Форма (арисама) песни (ута) - это 31 знак, всего - пять стихов. Дело в том, что разбитие на слоги именно с такой размерности: пять-семь-пять-семь-семь не случайно, к этому привели конкретные традиционные приёмы вака.
Например, приём «изголовье» (макура-котоба). В первую строку первой строфы ставится эпитет. Эпитет сильный, яркий. И традиционный – «извечный», «великий», «блистающий», «играющий», «подобный заре», «подобный закату» и прочие (большинство их адекватно одним словом не переводятся на русский язык).
Особенность применения этих эпитетов в том, что:
- Все они должны относиться только к определенным образам. Например, эпитет «извечный» относится к образам «небеса», «луна», «дожди», «облака», ко всем небесным образам, но вот к образу «море» или «горы» его применить нельзя, это грубая ошибка! К образу моря относился эпитет «белопенный"» к образу женщины эпитет «чёрный, подобный богине», относился к описанию волос. И т.д.
- Все они имеют или пяти-, или семисложное строение: «хисиката-но» (извечный), «аратама-но» (новояшмовый), «нубатама-но» (подобный плодам тута), «курогами-но» (чёрный, подобный богине), «сиронами-но» (белопенный)
Таким образом, «изголовье» сразу же задавало стихотворению ритмический и образный рисунок. Начиная с «изголовья» строфу, поэт сразу же получал готовую пятисложную первую строчку и развивал образ далее.
Л.М. Ермакова пишет, что для большинства японских авторов «эволюция поэтической формы танка выглядит следующим образом: вначале первая часть стихотворения (5-7) слогов и вторая часть (5-7-7) были независимы друг от друга. В первой чаще всего изображалось состояние природы, задавался некий пейзаж, во второй - конкретные человеческие проявления: поздравление, любовь, шутка и пр. Со временем обе части стали сочиняться одним человеком, связь исполнения с обрядовыми песнопениями ослабла, и началось формирование пятистишия как жанра литературной поэзии, в котором на уровне композиции доныне сохраняются следы исполнения двумя полухориями» (Ермакова, неопубликованная статья «Ритуально-мифологические корни поэзии вака») http://www.haikupedia.ru/дьяконова1
Танка показывает, прежде всего, личные чувства автора - хотя и использует для этого образы природы. Обычно танка достаточно чётко делится паузой на две части - первые три строки и последние две, либо две первые и три последние. Одна половинка – «картинка из природы», другая – «чувство» (хотя это лишь один общий тип танка):
град колотит
по листьям бамбука...
и холод...
думаю, как трудно
засыпать одной
/Ума-но-Найси/
Ни само стихотворение в целом и ни один из составляющих её стихов не могут быть рассечены на две равновеликие половины. Гармония танка держится на неустойчивом и очень подвижном равновесии. Это один из главных законов её структуры, и возник он далеко не случайно. Танка - это не простое пятистишие. В пяти строчках нужно отразить и природный образ, желательно в остановленном мгновении, и переживания, вызванные этим образом. Эти два мира могут быть разнесены по разным строфам, а могут проходить, сливаясь, через всё произведение, даже в классических танка не всегда чётко выделяется структурная двустрофность. На мой взгляд, двустрофность в танка определяется не синтаксической конструкцией (точкой или многоточием, разделяющими хокку и агэку паузой) и тем более, не пробелом между строфами (хотя и такое построение возможно), а наличием смысловой связи между строфами и ассоциативной связи между природным и чувственным образом.
Одна из особенностей японской поэзии - это отсутствие олицетворения, олицетворение все же имеет место, однако очевидно, что персонификация в японском духе «зиждется на качественно ином характере взаимоотношений субъекта и природы» [Боронина, с. 4].
В первой поэтической антологии Манъёсю есть стихотворение:
Услышав первый крик,
Вернувшихся гусей,
Расцвел у дома моего,
Осенний хаги .
Приди, мой друг, полюбоваться на него.
(Пер. А.Е. Глускиной, книга 10, 2276)
Речь идёт о таком полном слиянии предметов, явлений в «едином природном поле», что олицетворение не воспринимается японцами как литературный приём.
В отличие от «чистых образов» хайку, поэзия танка использует сравнения, аллегории, игру слов, рассуждения -
длинную нитку
совью из звуков
моих рыданий,
и нанижу на нее
жемчуг моих слез
(Исе)
Танка часто связывает события, случающиеся в разных местах и в разное время (в то время как хайку обычно ловит «суть момента») -
то ближе, то дальше
жалобный стон чаек
с берега моря -
так узнаю, когда прилив,
когда отлив
(Ота Докан)
Иногда танка строится на игре слов. Самый простой случай - "вертящееся слово". Это слово, которое может иметь два разных значения. Оно ставится где-то в середине стихотворения, где и происходит "поворот": при чтении первой половины танка кажется, что слово выступает в первом значении, однако в "дописке" оно как бы поворачивается другой стороной и приоткрывает другой смысл. Иногда этот трюк усиливается эффектом синтаксической неопределенности: неясно, где заканчивается одно предложение и начинается другое, вот так примерно -
если есть семечко
вырастает сосна на скалах
бесплодных
попыток встретиться не прекратим
если верим в нашу любовь
(Неизвестный автор)
В более сложных случаях игра строится на омонимах - одинаково звучащих словах, имеющих разное значение. Вроде блоковского «истина в вине» - там вино или вина? Или вот ещё, такое типичное объявление: «продаются крылья от старого москвича» - угадайте, от чего или от кого крылья? Так в танка обыгрываются «расшифрованные» названия мест (Осака – «Застава Встреч»), растений («мацу» - означает «сосна» или «ждать») или животных (слова «цикады» и «весь день» звучат одинаково).
Также использовался классический приём «какэтоба». Какэкотоба (кaкэ-котобa – «поворотное слово») - этот приём имел различные названия в разные периоды развития японской поэзии. Вариативность названий свидетельствовала о том, что каждая новая эпоха выдвигала на первый план новые функции и возможности этого приёма, но во все времена оставался способ построения какэкотоба: обыгрывание омонимии и полисемии слов.
Суть какэкотоба заключается в том, что в поэтическом тексте употребляется слово, имеющее несколько омофонов, таким образом, значение каждого из них участвует в создании особого смысла стиха.
Под омофонами при характеристике какэкотоба понимаются одинаково звучащие слова, независимо от того, есть ли между ними отношения семантической производности.
http://www.haikupedia.ru/
Весь день! Весь день!
Слышу я перекличку.
Как надсадно кричат.
Кого вы ждёте, цикады,
весь день у Заставы Встреч?
/Митицуна-но хаха (пер. В. Сановича)/
Хана-но иро ва
Уцури кэри на
Итадзура ни
вага ми ё ни фуру
нагамэ сэси ма ни
Вот и краски цветов
поблекли, пока в этом мире
я беспечно жила
созерцая дожди затяжные
и не чая скорую старость
(Оно-но Комати)(«Кокинвакасю», № 113)
Какэкотоба - слово с двойным значением, создающее эффект омонимической метафоры. Здесь целых три какэкотоба, и каждое несёт в себе смысл, дополняющий стих, делающий его многомерным. Иро - означает и краски, и любовь. Фуру - идти и лить, а в другом значении - стареть. Нагамэ - затяжные дожди, а в другом значении - созерцать. При переводе передать все эти значения почти невозможно.
В старинной поэзии хранилось великое множество постоянных эпитетов и устойчивых метафор. Метафора привязывает душевное состояние к знакомому предмету или явлению и тем самым сообщает зримую, осязаемую конкретность и словно останавливает во времени. Слёзы трансформируются в жемчуга или багряные листья (кровавые слёзы). Тоска, разлуки ассоциируется с влажным от слёз рукавом. Печаль об уходящей юности персонифицируется в старом дереве вишни...В маленьком стихотворении каждое слово, каждый образ на счету, они приобретают особую весомость, значимость. Поэтому очень важна была символика - знакомый всем язык чувств.
Ещё один весьма популярный поэтический приём, выдержавший испытание временем, - энго, «связанные слова», то есть слова одного ассоциативного ряда. Например, «роща» – «деревья», «листва»; «море» – «волна», «лодки», «рыбаки»; «храм» – «молитва», «священник», «монах», «колокол», «божество»; «перелетные гуси» – «далекий родной край», «разлука», «весть от милой» и т. д. Располагаясь в замкнутом пространстве маленького пятистишия, одно, два или три энго создают дополнительную аллюзивную связь, которая может быть, по обстоятельствам, прямой и вполне понятной или же опосредованной и требующей напряженной работы мысли. Обычно энго встречаются в сочетании с другими поэтическими приемами, как в следующем стихотворении Осикоти-но Мицунэ:
адзуса юми
хару татиси ёри
тоси цуки-но
иру га готоку мо
омоваюру кана
С той поры, как весна,
подобная луку тугому,
осенила наш край,
мне все кажется – словно стрелы,
дни и месяцы пролетают...
(«Кокинвакасю», № 127)
Здесь мы видим богатый спектр тропов. Адзуса юми («словно лук из древа катальпы») – это макуракотоба, относящаяся к хару («весне»); хару – какэкотоба, означающая одновременно «весна» и «натягивать» (лук); иру, что означает «стрелять из лука», служит энго к юми («луку»). Кроме того, здесь присутствует ещё один чисто риторический приём – эмфатическая частица кана в конце стихотворения.
Довольно типичен приём мидатэ (метафорическое иносказание). Например, страдания безответной любви передаются через образ безутешной горной кукушки, трубящего оленя или поющего сверчка:
Вечерний сверчок —
во мгле на равнине росистой
любимой своей
поет он сладчайшую песню,
все ту же сладчайшую песню...
(Сайто Мокити)
Что касается обычных поэтических тропов, сравнимых с понятиями западной поэтики, то из них наиболее часто используются сравнение, смысловой, а порой и грамматический параллелизм, антитеза, метафора. Изредка встречается олицетворение и совсем редко — гипербола.
Популярным поэтическим приёмом является также инверсия, которая на пространстве в 31 слог способна резко менять ритмическую тональность и эмоциональную окраску стиха. http://www.ru-jp.org/dolin_02.htm
О ритмике вака - http://www.stihi.ru/2015/10/31/387).
В конкурсах танка многие участники в своих комментариях уделяли особое внимание ритмике конкурсных произведений. Обращали внимание на сбой ритма. Например, когда в одной или в двух строках один стихотворный размер (ямб или анапест к примеру), а в последующей стихотворный размер менялся (к примеру, на хорей или дактиль), это квалифицировалось как сбой ритма. Предлагаю учиться на переводах Александра Долина. Александр Долин - советский и российский японист, переводчик, писатель, поэт. Доктор филологических наук, профессор. Значит, нам есть чему учиться у него. http://www.stihi.ru/avtor/aleksanderdolin
Возьмём на выбор несколько переводов танка (вака) из книги «Шедевры японской классической поэзии в переводах Александра Долина» Москва, изд. ЭКСМО, 2009 г. с последующей рассмотрением ритмики.
Пример 1.
Ки-но Цураюки
Сложено в первый день весны
В день начала весны
растопит ли все-таки ветер
тот покров ледяной
на ручье, где берем мы воду,
рукава одежд увлажняя?..
стр.47
слоги
6/9/6/9/9
ритмика
_ _ ! _ _ !
_ ! _ _ ! _ _ !
_ _ ! _ _ !
_ _ ! _ _ ! _ ! _
_ _ ! _ ! _ _ ! _
Стихотворные размеры по строкам
1 – двустопный анапест
2 – трёхстопный амфибрахий (последний слог усечённый)
3 – анапест
4 – двустопный анапест + одностопный амфибрахий
5 – одностопный анапест + двустопный амфибрахий
Мы все заметили столкновение согласных «береММы воду». Но это ведь поётся, верно?
Пример 2.
Аривара-но Арихара
При виде цветущей вишни в усадьбе Нигиса
Если б в мире земном
вовсе не было вишен цветущих,
то, быть может, и впрямь
по весне, как всегда, спокойно,
безмятежно осталось бы сердце…
стр.69
слоги
6/10/6/9/10
Ритмика
_ _ ! _ _ !
_ _ ! _ _ ! _ _ ! _
_ _ ! _ _ !
_ _ ! _ _ ! _ ! _
_ _ ! _ _ ! _ _ ! _
Стихотворные размеры по строкам:
Во всех строках кроме четвёртой – анапест. В четвёртой строке – двустопный анапест + амфибрахий.
Вопрос - есть ли сбой ритма???
Рифмы как таковой в танка нет, поэтому эта особенность ограниченной в звуковом отношении силлабической системы японского языка часто создаёт «естественную» рифму: иногда скользящую или асимметрическую, иногда анафорическую, иногда внутреннюю, а порой и конечную.
Эти случайные рифмы иногда сосуществуют в одном и том же пятистишии, придавая ему особое музыкальное звучание. Вот пример звуковой организации танка:
Кому то ю мо
Кону току ару о
Кодзи то ю о
Кому то ва матадpи
Кодзи то ю моно о
Скажешь мне: «Приду»,-
И, бывало, не придёшь;
Скажешь: «Не приду»,-
Что придёшь, уже не жду,
Ведь сказала ты: «Не приду».
(Японские пятистишия Перевод с японского А. Глускиной)
Обязательно присутствие определения времени - год, день, время года, и места - вплоть до географических названий.
Киго – это слово, указывающее на то, в какое время происходит действие. Тема связи человека и природы играет огромное значение во всей японской культуре; смена сезонов - один из основных мотивов в поэзии. Киго создаёт своего рода «природный фон», помогающий прочувствовать хайкай. Возможно как прямое указание («зимний вечер», «конец лета»), так и косвенное. Например, «сосулька» предполагает весну, «сбор винограда» - конец лета. В Японии существуют специальные словари «сайдзики», где можно узнать, например, что «луна в дымке» означает весну. http://haiku.ru/frog/def.htm
Словарь русских КИГО – сезонных слов http://stihi.ru/2013/01/07/7485
Чувства автора могут передаваться через образы, связанные с природой и не всегда описываются прямо.
ЮГЭН (яп. «сокровенный, тайный, мистический») - эстетическая категория в японской культуре, обозначающая интуитивное, предполагаемое, нежели явное, очевидное восприятие сущности объекта (в основном, природы, иногда — произведения искусства). Обозначает скорее символическое восприятие явления природы или прообраза произведения. Входит в число десяти форм прекрасного, описанных поэтом Фудзиварой Тэйка. Одним из наиболее точных определений югэн можно признать танка Фудзивара Тосинари, создавшего своё учение о югэн в поэзии:
В сумраке вечера
Осенний вихрь над полями
Пронзает душу…
Перепелиная жалоба!
Селенье Глубокие травы.
Философскую и эстетическую основу вака, безусловно, составило буддийское учение о непостоянстве всего сущего и бренности жизни (мудзёкан). В эпоху «Кокинвакасю» окончательно закрепляется эстетическая основа традиционной поэзии - то уникальное артистическое мироощущение, которое позволяет в скупом суггестивном образе передать всю грандиозность вселенских метаморфоз. Ощущение постоянной сопричастности ставит художника в зависимое положение от всего, что окружает его на земле. И в этом отличие позиции японского художника. Он, в противоположность западному стихотворцу, не творец, не демиург, но лишь медиум мироздания, ищущий предельно лаконичную форму для передачи уже воплощённой в природе прелести бытия, грустного очарования бренного мира. Оттого-то и преобладает в японской поэзии элегическая тональность, даже страстные порывы облекаются в форму печального раздумья. Попытки преодолеть минорный настрой вака и внести в поэзию струю здорового оптимизма, предпринятые в первой половине XX века, имели временный успех, в дальнейшем сошли на нет.
масурао то
омоэру варэ мо
сикитаэ-но
коромо-но содэ ва
тооритэ нурэну
Думал я о себе,
что отважен и крепок душою,
но в разлуке, увы,
рукава одежд белотканых
от рыданий насквозь промокли... «Кокинвакасю», N 113
Тем, кто будет слагать песни, надлежит знать, что существуют разные песни.
1. Есть такие песни, в которых слово прекрасно и есть избыток чувства:
Не правда ли,
Пришла весна?
Увидел я утром:
В Миёсино горы
Подернуты дымкой...
(Песня из «Сюивакасю» (свиток 1-й), автор - Тадаминэ)
2. Есть песни, в которых слово красиво и есть избыток чувства:
Там, у горы Застава встреч,
Уж, верно, гонят лошадей
Из Мотидзуки,
И в чистом зеркале воды
Видны их тени...
(Песня из «Сюивакасю», автор - Цураюки)
Гора и Застава встреч (Аусака) на границе с дальней провинцией Оми неоднократно воспета в поэзии. Там находится источник, мимо которого никто не проходил, не зачерпнув его «чистой воды». Местность Мотидзуки в провинции Синано (ныне префектура Нагано) славилась разведением породистых лошадей. В середине века лошадей ежегодно поставляли ко двору. Обычно в августе их вели в столицу через Заставу встреч.
3. Есть песни, в которых душа хоть и не глубока, но песня интересна.
Когда бы в мире
Вишни
Вовсе не цвели,
И сердце бы весной
Спокойно было...
(Песня из «Кокинвакасю» (№ 53), автор - Аривара-но Нарихира
Автор воспевает вишню возле обители Нагиса-но ин. Цветение вишни было действительно источником «больших волнений». Его с нетерпением ждали, ему радовались, им наслаждались и, наконец, переживали и грустили, когда цветы отцветали. Словом, сердце «не знало покоя».
4. Есть песни, у которых душа и слово в гармонии. Песня льётся ровно и гладко, задуманное излагается интересно.
Остановлюсь и полюбуюсь -
Перед переправой -
На эти осенние листья.
Ведь, если и посыпятся, как дождь,
Река, я думаю, не разольется!
(Песня из «Кокинвакасю» (№ 305.), автор – Мицунэ)
5. Есть песни, которые не назовёшь прекрасными, но и не скажешь о них плохого. Песня, сложенная, как должно.
«Весна пришла», -
Хоть люди говорят,
Я ж так не думаю:
Ведь соловья
Еще не слышно!
(Песня из «Кокинвакасю» (№ 11), автор – Тадаминэ)
6. Есть песни, в которых чувствуется интересный замысел.
Только вчера
Риса побеги
В землю сажали, -
И вот уже шепчутся листья
Под ветром осенним!
(Песня из «Кокинвакасю» (№ 172), автор не известен)
Идея песен - быстротечность времени - была для средних веков уже привычной, но сюжет - самобытный.
7. Есть песни, в которых хороша только часть.
Только подует -
Никнут осенние травы, деревья.
О, ветер горный!
Его ведь недаром
Бурей зовут!
(Песня из «Кокинвакасю» (№ 249), автор - Фунъя-но Ясухидэ)
Фудзивара-но Кинто, очевидно, единственно хорошим местом в этой песне считал образ: «Никнут осенние травы, деревья».
Соль выжигают на взморье,
Грудой ее намывают
Бурные волны прилива.
Как эта соль, участь моя горька.
Стар я уже...
(Источник песни не известен)
Сходная песня есть в «Кокивакасю», которая, возможно, послужила для неё прототипом:
В бухте Нанива,
Солнцем освещенной,
Выжигают соль...
Не так ли и моя судьба горька:
Ведь подошла уж старость!
(Кокинвакасю, № 894,автор не известен)
8. И есть такие случаи, когда о певце не скажешь, что он вовсе не понимает душу вещей.
Отныне даже и не посажу
И любоваться ей не стану.
Травой сусуки:
Лишь в колос выйдет -
Осени печаль пронзает сердце.
(Песня из «Кокинвакасю» (№ 242), автор - Тайра-но Садафуна)
Сусуки - степная трава, но сеяли ее и в садах. Образ песни. Во времена, когда творил Кинто, этот образ уже достаточно примелькался и потому не считался высотой поэтического искусства. И сам сюжет песни достаточно прост, хотя и не лишен поэтичности.
9. А есть такие - когда и слово не гладко, и душа не увлекает.
Горечь жизни!
Если каждый раз,
С нею повстречавшись, убиваться,
Сколько ж раз на дню
Придется умирать!
Источник песни не известен.
Сходного содержания песня имеется в «Кокинвакасю» (свиток 19-й).
Хоть и привлечь стараюсь, -
Словно лука тетиву к себе тяну, -
Все не идешь ты. Ну, так что же!
Коль не придешь,
Хоть издали взгляну!
(Песня из «Сюивакасю»(свиток 18-й), автор - Хитомаро)
Прототипом, очевидно, послужила песня из «Манъёсю» (№ 2640, свиток 11-й). Песня народного происхождения. У этой песни, как у предыдущей, замысел очень простой. И содержание, и сюжет с точки зрения такового ценителя искусства, как Кинто, мало привлекательны. И лексика не поэтична, и «слово» не ласкает слух.
Хочу, чтобы все мы запомнили: не следует слагать песни о том, о чём уже сложены старые песни.
Учась у древних мастеров, утверждает Тэккан (Ёсано Хироси, взявший литературный псевдоним Тэккан (1873–1935)), нужно слагать собственные стихи, черпая вдохновение не в омертвевшем каноне, а в живой природе. Лишь ощутив во всей полноте гармонию мироздания, можно создать полноценные, одухотворенные, мужественные стихи.
«Однако нашими современными поэтами оказались люди, подобных истин не разумеющие. Они во всём копируют древних, спорят о достоинствах копий и всю жизнь готовы провести в копировании... Они знают лишь своих старых мастеров, а ритмы природы и мироздания недоступны их слуху... Они выискали себе в старье каждый что-нибудь по своей мерке и усвоили из творений древних только слабые места». http://ru-jp.org/dolin.htm
Источники подборки материала.
1. А. Долин История новой японской поэзии в очерках и литературных портретах. Поэзия танка в средние века - http://ru-jp.org/dolin_02.htm
2. А. Долин История новой японской поэзии в очерках и литературных портретах. Рождение нового стиха - http://ru-jp.org/dolin_03.htm
3. А. Долин Японская поэтическая традиция. - http://www.stihi.ru/2010/07/08/2858
4. Боронина И.А. Девять ступеней вака. Японские поэты об искусстве поэзии. - М.: Наука, 2006
5. Дьяконова Е.М. Поэзия японского жанра трёхсиший (хайку). Происхождение и главные черты. - http://philology.ru/literature4/dyakonova-02.htm
6. Кокинвакасю (Собрание старых и новых японских песен). Токио, 1969. (перевод с японского А.А.Долин)
7. Комментарии к турниру-1 Жемчужина-вака Мейдзи - http://www.stihi.ru/2016/04/02/11525
8. МАНЪЁСЮ (СОБРАНИЕ МИРИАД ЛИСТЬЕВ) в 3-х томах. ГЛАВНАЯ РЕДАКЦИЯ ВОСТОЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ. МОСКВА, 1971.(Перевод с японского А. Е. Глускиной)
9. О ритмике, сбоях ритма в танка и в переводах танка - http://www.stihi.ru/2015/10/31/387
10. Сад Рёандзи Конкурсы http://www.stihi.ru/2015/07/23/7454
11. Японские пятистишия "Перевод с японского А. Глускиной" http://coollib.com/b/9200/read