красные утра, слепая любовь в миноре.
тонко и тихо и трепетно высоко.
словно шум тока в одном небольшом приборе.
герц - единицы, эпоха - "не-рококо".
страсти, усмешки и взгляды, как не впустую -
в этом мы оба давно бережём дефицит.
брось о романтике фразу - совсем простую;
реакция бурная, словно в солях сульфит.
если закроешь глаза, то увидишь страхи,
страхи в моей нездоровой ещё голове.
там и судьбы ядовитой великие взмахи,
там и потеря, и кровь на зелёной траве.
там и сильнейший мороз, и сожжённое солнцем
сердце, и вечный снег, и стихийный дождь,
там страшное ничего на пустынном донце,
а я странный раб - ну, и твой сумасбродный вождь.
ты представь, что теперь до конца провели проверку
и не будет уже жутких ран и безумных дум:
нас с тобой ожидают, по личным моим замеркам,
ещё сотни и тысячи самых красивых лун,
ещё сотни и тысячи самых прекрасных рассветов,
самых ярких для нас с тобой в отраженьи глаз.
будут сумерки кутать планету в тенях наветов,
и ночное тепло наступать будет сотни раз.
сотни раз ещё много чего: ещё сотни взглядов,
поцелуев, объятий, надежд - и одна мечта,
но звучит она нежно так, как не звучал и Лядов,
о которой извечно твердят: "это именно та".
если что-то и понял я в эту скупую зиму -
только то, что и правда никак не смогу без тебя:
ты мой пропуск в реальную жизнь, ведь её картина -
яркий взгляд глаз, что смотрят всегда на меня, любя.
существо без тебя моё меркнет тоскливо и мутно,
оно умирает в мучениях хладного зла...
но с образом в сердце твоим мне опять уютно -
как сотни волн света любовь во весь мир ввезла.
так искренне верится в то, что мы снова вместе.
скажи, я же ведь не сплю, это наша правда?
пусть тут хоть слово единое будет лестью -
я отрешусь от поэзии. нет ни спада.
жить и любить тебя - как быть счастливым слишком.
вот бы всю жизнь провести в любви светлом хоре...
но любовь... она, знаешь, должна быть тише.
с красными утрами. в сердца слепом миноре.