Как наваждение, порой
неясно, глухо,
обрывки фраз своей игрой
коснутся слуха.
Пройдёт мгновение, и вдруг
весь мир огромный
воспринимается как звук,
взметнувший волны.
Как слово, сказанное вслух,
как песня горна,
как облегчение всех мук,
как стон из горла.
И сердце тронет не испуг —
прикосновенье
огня, что лечит мой недуг,
и Провиденье
движением послушных рук
подскажет строчки,
и чувства заново поймут
любви источник...
Повторят буквы сердца стук,
и смолкнут рифмы.
Безмолвие очертит круг,
и боль утихнет.
Пусть остаётся прошлых дней
руин разруха,
но жизнь полнее, если в ней
писать со слуха.