За днями дни, дела, заботы, скука
Да книжной мудрости отбитые куски.
Дни падают как дробь, их мертвенного стука
Не заглушит напев тоски.
Даниил Андреев, 1928
Узоры прошлого хранит
душа, оставленная телом,
а память словно бы в гранит
речные берега одела;
и ветер времени порой
тревожит старые страницы,
как гость непрошенный, ночной,
которому не спится.
Не хочу забыть, не должен,
исчезающие будни,
я ни в эти дни, ни позже
не хотел быть неподсуден.
Ощущение такое, будто
жил не очень ясно, как в тумане,
а когда заканчивалось утро,
начинался день в самообмане.
Мне казалось, лёжа, а не стоя,
вяло среди дней передвигался,
уклонялся часто я от боя,
драки избежать я не пытался.
Даже не хотелось изменений,
словно бы, придерживая прыть,
можно день за днём без треволнений
безмятежно время проводить.
И вдруг открыть, полжизни прожив,
что счастье полным может быть,
если настойчиво, без дрожи
преодолеть, не уничтожив,
себя и заново любить
неутолённостью желаний,
испытывая жажду жить,
безумство дерзостных мечтаний,
потребность первую — творить,
взаимность двух, что не осудит
всесильной жизни торжество:
лишь тот меняется, кто любит,
и верит в чувства божество...
Да, выход был один — влюбиться,
не так, как все, — ещё сильней.
Влюбиться так, чтобы не сбиться
в стремительном подсчёте дней.
И если прошлому оставить
холодных сумерек покой,
то так любить, чтобы не зависть,
а радость двигала бы мной.
Влюблённый сильно ли, не очень, —
удар стремителен и точен.
Не дрогнет смуглая рука,
покоя твёрдости полна.
Бывает, язычки огня
чуть различаются за дымом,
отсвечивая алым, как заря...
А любящим быть легче, чем любимым?
Лишь я один за всё в ответе:
в поступках, мыслях и судьбе,
и ты живёшь на этом свете,
пока я помню о тебе.
Пусть неизвестность, словно тучи,
свет скроет, тишиной звеня,
не оступлюсь на горной круче,
но ты не чувствуешь меня...
Разлуки, встречи — всё перемешалось.
Нас не испортила пустая жалость,
но время для меня необратимо,
когда не наполняется любимой.
Когда в душе окрепнут чувства, —
всю силу духа приготовь.
Ведь не для прихотей искусства
зарифмованы любовь и кровь.