Поправляя улыбку, как будто всё нипочём,
сокращая свой путь по каким-то дремучим задворкам,
человек непременно изнашивает плечо,
руку, ногу, какой-нибудь жизненно внутренний орган.
Если память, как губка пропитана молоком,
остывающим чаем, туманами долгой дороги,
можно просто, касаясь заброшенных уголков,
выжимать на поверхность листа забродившие строки.