Подружка собою была хороша:
Озёра-глаза в камышовых ресницах,
А волосы – борозды пашни лежат
Длинно и вальяжно на гладких ключицах.
А я угловатой и тощей росла,
Вихры, как мочалка, ну гадкий утёнок!
И если хоть чем-то приметна была,
То разве лишь кучею школьных пятёрок.
Мы жили – дверь в дверь.
Небольшой коридор,
В котором играли в тряпичные куклы.
Его половинки скоблили на спор,
Крутили собаке общественной букли.
Ещё вспоминается, как мы поём,
Обнявшись друг с другом,
Мы слиты духовно:
В тончайшую нитку – сопрано моё
Подружка впрядается альтом пуховым.
И тянется тёплая мягкая нить
От сердца до сердца узорами кружев,
И кажется, нас никому не разлить
И верности нашей ничем не порушить.
Но встал между нами красавец один.
Весь вечер кружил нас
С подружкою в танцах,
До самого дома потом проводил,
Меня ж попросил на минутку остаться.
Просил на минуту, а вышло – навек.
И как бы мы жили счастливо и дружно,
Когда б мне не снился один человек –
Давно уж почившая в бозе подружка.
Её ли на небе страдает душа,
Моя ль на земле от обид онемела?
Подружка плеснула – помоев ушат…
А я ни простить, ни забыть не сумела.