Хрустит, крутясь и уплывая, лёд,
Но крики льдовьей боли не слышны.
Апрельский по-иртышски ледоход
Натягивает струны тишины,
И звёздная саднит на небе сыпь,
И вскрыт луны желтеющий нарыв.
На левом берегу хохочет выпь,
На правом я молчу, глаза закрыв.
То, древнее, в подводной пустоте,
В межзвёздья тьму стремящееся вверх,
В ответе за безумие идей,
Поэта немоту и выпи смех.
Невыносимо яркий белый свет,
Дрожа, ломает хрупких век оплот.
Вон от реки, заразен этот бред!
Меня никто отныне не поймёт:
Отныне не сомкнуть безумных глаз,
Не затворить раскрытый кратер рта,
Отныне смрадный газ – скопленье фраз,
И пустота – поэта немота,
Зелёные болотные пары
И трупной слизью чавкающий ил.
Один луны желтеющий нарыв
Отныне и понятен мне, и мил…
Притихла выпь на левом берегу.
Густа в апреле чёрная вода,
И в воспалённом плавают мозгу
Кусочки стекленеющего льда.