Земля моя - не вся планета:
пустыни, джунгли, полюса...
Земля моя - одна, вот эта,
где предков слышу голоса.
С востока мир бежит на запад
и упирается в восток,
неся с собою сладкий запах
чумой пропитанных дорог.
Извечный путь добра и света
пересекается со злом:
и справедливость чахнет где-то,
и кривда лезет напролом.
Как честь нелепа без отваги,
так жизнь без цели неясна:
народ, свои теряя флаги,
врагам вручает ордена.
Чего он ждал? Теперь для битвы
нет ни оружий, ни полков.
Скажи, кого спасли молитвы
от кровь почуявших волков?
И для чего тогда терзаний
набеги в поисках души?
Нет преступленьям наказаний,
нет одиночества в глуши.
Есть только бред в лохмотьях правды,
есть только похоть и алчба,
вождей трескучие петарды,
неутолённая судьба.
А люди были - они гибли,
так и не зная до конца,
что строки выдуманных библий -
не от всеобщего Отца.
Кто их писал? Пришли откуда
чужие, злобные, не те?
Почто рождаемся для чуда,
а умираем в нищете?
С востока мир бежит на запад
и упирается в восток.
Из нежных рук к мохнатым лапам -
нас выбирают для дорог.
...........
Душа в ночное небо мчится,
полна предчувствий и надежд,
что там всё главное случится,
пройдя невидимый рубеж.
Она, внизу оставив тело, -
набор случайный хромосом, -
по миру странствует несмело,
с толчками сердца в унисон.
И в расстояниях бездонных
нет ощущений пустоты:
здесь сотворяются законы,
здесь - первородство красоты.
Над ужасающею бездной,
на тонкой нити бытия,
с неотвратимостью железной
несётся в космосе Земля.
За плёнкой неба, в царстве ночи,
кружатся чуждые миры...
Там звёзды плазмою клокочут,
висят планетные шары.
Какой-то разум оголтелый,
нещадной силы не деля,
во все пространства и пределы
галактик выплеснул поля.
Их свет, серебряною ртутью
прожегший тысячи веков,
Земля встречает тощей грудью
под влажным тюлем облаков.
Как ни обманчиво пространство
и не рассчитаны пути -
лишь здесь святое постоянство
душа пытается найти.
И, встретив робкую другую,
которой боязно в ночи,
сплетётся с ней в струну тугую
и, наконец-то, зазвучит.