Он взял её вместе с собой на охоту,
И ей показалось, уже всё простил.
И тёплая осень на лоне природы
Раскрыла объятья, добавила сил.
Ружьё, рюкзаки и, конечно, палатка...
Нахмурен немного: "- А сможешь нести?"
В изящных сапожках вздохнула украдкой.
- А, впрочем, не так уж и долго идти!
Он топал суровой медвежьей походкой;
Густая щетина, с горбинкою нос
И шрам на лице снизу у подбородка
Ещё добавляли суровость и форс.
Она же изящно и хрупко смотрела
На небо, на листья, на руки его,
В глазах её зелень открыто блестела,
А, в общем-то, было спокойно, тепло.
И вот, это озеро, дикие утки
Здесь были в готовности скоро лететь.
- Мы здесь остановимся ровно на сутки,
И надо бы местность пока осмотреть.
Они обживались на мелкой равнине:
Он колья вбивал, строил временный дом,
Она же ныряла в трескучий малинник
И руки горели почти что огнём.
И вот уж смеркается, сели в засаду:
Она важно крякнула в громкий манок.
Они были вместе, они были рядом,
Слегка по спине пробежал холодок.
Она положила в ладони патроны,
Хотела ему самый первый подать:
"- Но ты же услышишь их дикие стоны,
И что же, не жалко тебе в них стрелять?"
- Не жалко, конечно, ведь это - добыча,
Не всем удаётся до старости жить.
Здесь только инстинкты, без всяких приличий,
Тебя же мне надо сегодня кормить.
Ружьё зарядил он и взял поудобней,
Но только направил его он... ей в грудь.
Патрон покатился, упал из ладони,
Ей стало понятно, к чему этот путь.
Немного молчанья: секунда-другая,
Стальными глазами её леденя,
Спросил он: "- Давай, дорогая,
Когда и зачем предавала меня?!
Зачем ты была с ним на прошлой неделе?!
Давай, отвечай, а не то пристрелю.
А, может, дошло уже там до постели?
Давай поподробнее, я потерплю."
Она уже плохо сличала границы:
Где страсть, где любовь, ну, а где просто страх,
И слёзы рекой по щекам и ресницам:
"-Давай же, стреляй, преврати меня в прах!
Ты рушишь всё то, что тебе неподвластно,
Ты топчешь людей ради гордого "я".
Давай, пристрели меня, я ведь несчастна.
Несчастна я в том, что любила тебя.
Давай же, стреляй и пусть я не увижу
Ни горечь обид, ни упрёков комок.
Ты знаешь, я тебя уже ненавижу.
Давай, отпусти меня, жми на курок!
Тот парень несчастный, он - парень подруги,
Всего лишь меня до ворот проводил.
У стала уже я от этой поруки
И быть виноватой мне нет больше сил.
Сижу на игле я твоей грубой воли:
Привыкла, боюсь или всё же люблю..."
Он глянул в глаза её, полные боли,
Прижался к груди: "-Ну прости же, молю!"
К чертям полетело ружьё за равнину,
Обнял её крепко и жадно припал
К губам дорогим, что так пахли малиной,
И смело одежду скорее срывал.
Он страстно ласкал её нежные плечи
И что-то на ухо сурово шептал:
"- Какой же поганый здесь выдался вечер,
Я ведь нашу любовь почти что сломал.
А, знаешь, как страшно тогда мне было?
Бесился и думал, умру без тебя.
О, да, я бываю излишне ревнивым -
В тебе вся любовь и вся сила моя."
Безумная ночь в их объятиях тает,
Туманная дымка над тем озерцом,
Курлыкают утки, на юг улетают;
Любуется милой чуть сонным лицом:
"- Тебя я боюсь потерять откровенно,
Вчера я не сдюжил тебя пристрелить -
Ты делаешь слабым меня совершенно,
Поэтому я прошу тебя, уходи!"