Я застыла в себе под дурманом шалфея,
только руки уж сжала — это все, что смогла.
Ты застыл, рассмотрев, что я рьяно бледнея,
лишь шептала, что слышу
как льется
вода.
Я слышу, как льется в тебе твоя сила,
твоя кровь — на губах,
на моих.
Ты не бойся,
У богов я
у старых
прощенья
молила,
но они — не услышат,
им не нужно геройство.
Я больна, как и ты,
этим городом мрака,
мы сбежим — ты кричишь.
Что же, милый, я верю.
И стаканы пусты,
гадко лают собаки.
Ты так больно красив,
но вернемся к шалфею.