Она - как будто из фарфора,
Из настоящего, который звенит так легко,
Словно впитал гончара с любимой женой разговоры
О том, что нельзя волноваться, что может пропасть молоко.
Она - как будто из не времени,
Из настоящего, которое ещё не успело родиться,
Словно сама ещё не уверена и не хочется быть беременной,
И если желтая роза к разлуке, то пусть примета не пригодится.
Она - как бутон полураскрытый,
Из настоящего сада, который уже не Эдем,
Слова застывают на каплях дождя ожерельем небесной амриты.
...так вы говорите, настоящий фарфор должен светиться и в темноте?
http://stihi.ru/2019/05/26/2105
Я сразу узнал её на пороге, когда я позвонил в дверь в квартире Учителя Лео, она открыла. Я не то чтобы удивился, у меня всё перехватило внутри. Она тоже меня узнала. Странно. Я заходил к ней всего один раз с Котей Мураками, она была двоюродной сестрой, что ли, этого Муркета. Он выпросил денег, и мы ушли дальше пить. Я с ней не разговариывал, запомнил только, что на полках в прихожей стояло много стеклянных и фарфоровых безделушек, статуэток и очень мелодично звенели стеклянные, тоже с фарфоровыми шариками, занавески, они были вместо дверей в комнаты. И какой-то сандаловый, что ли, дымок от палочек.
Потом в кафе Муркет спросил:
- Запал, да?
- Нет, это у меня от запаха сандала перехватило, терпеть не могу всякие эти ладаны, похоронное бюро на дому, что ли? У меня типа аллергия на это.
- Идиосинкразия на всякую Индию. - Щегольнул познаниями Муркет, да, чуть не забыл, он же любит когда ему говорят "Мураками".
- А у тебя япономания, да, Мураками? - Он улыбнулся самодовольно и подлил мне из лафитничка.
- Да. У нас у каждого свой Восток. Но она нормальная девчонка, Марго. Это её мамаша сдвинулась, рерихнулась, типа "Отпустите меня в Гималаи".
Вот такой эпизод заочного знакомства состоялся года два назад. Даже больше, я уже армию отслужил. Меня мало кто узнаёт. Она узнала. Спросила резко:
- Это Мур вас прислал? Передайте, денег не будет. - и захлопнула дверь. Я достал из кармана записку, сверил номер квартиры - само то. Позвонил ещё раз. Она открыла. Смотрела уже молча. Я протянул ей записку:
- Тут неправильно что-то написано, госпожа...? - назвать по имени не решился, мы же не знакомы реально.
- Всё правильно. Князь, к вам пришли. Журналист. - Она состроила беличью физиономию, сделала книксен, точно такой, как я видел вчера на репетиции в театре машиностроителей. Так она у князя горничной служит?
- Проводи его в комнаты, не на кухне же принимать будем, - отвчал голос князя Лео, по-моему из-за закрытой двери, как бы не из санузла. Прямо как у Пушкина встреча с Державиным началась с нужного эпизода, мелькнуло в голове. Прошел в комнату. Зазвенели знакомые стекляшки на занавеске. Но ведь был совсем другой адрес, другой район, всё другое. Я как будто пришел со своей книгой в другую книгу. Даже здесь, переходя из женской половины крошечной однокомнатной квартирки в отделенный письменным столом кабинет с печатной машинкой, как-то не видишь уже другое, остальное. Я что, говорю сам с собой вслух? Лео вхрдит в комнатку и отвечает:
- Да, безусловно каждый видит своё, даже перечитать одинаково не получается утром, днём и вечером, а если уж первая книга, затем её же зрелое прочтение и, возможно, она же, последняя книга - то вообще каждое прочтение всё по-другому. Читатель всегда соавтор, как зритель соучастник спектакля, не то что в кино - там всё один на один с режиссёром. Зритель фильма не может ничего внести в готовый монолит шоу. Когда вы книгу читаете, вы можете поставить "Моцартиану", или "Листоманию", и это будет уже ваша постановка. Не всегда воспринимаемая массовым потребителем медиа. Да что я с места в карьер? - прервал себя Лео. - Чаю изволите, или чего побелее да покрепчее?
- Я хотел интервью не по театру. Точнее не по этому театру, а по тому, по сталинскому, в ГУЛАГе. Заказ редакции.
- Совсем недавно на кинопленку наговорил кучу всего. Я вам дам аудиозапись, если нужно, переработайте под потребности заказчика компоновку, сами вопросы врежьте, да не мне вас учить. А я по прочтении подкорректирую. Это не халтура, просто не хочу повторяться, раз сто, пожалуй, это уж рассказывал. Правда, публиковалось всегда по-разному. Любопытно будет взглянуть на ваше прочтение.
- Хорошо.
Если на этом редакционное задание выполнено, давайте по театру. Вы говорили, что у вас есть вариации по сюжету "Шесть жен Генриха Восьмого". Пока легкую закуску Марго приготовит, вы прочтите начало.
- Хорошо. - я как-то не мог выйти из ступора, отвечал односложно и читал прескверно.
Я буду до последних дней
Любить веселый круг друзей -
Завидуй, но мешать не смей
Мне бога радовать своей
Игрой: стрелять,
Петь, танцевать - вот жизнь моя,
Иль множить ряд
Таких услад не волен я?
У меня хрипел голос, надо было бы воды. Я остановился.
- Неплохо, простенько немного. И вот это начало "до последних дней" не стоит ли начинать не с конца? - голосом режиссёра строго бросил Лео.
- Но это пролог, отрывок из подлинного стихотворения юного Генри, еще сына Генриха Седьмого, еще не короля. Как менять?
- Понятно. Главного героя, да ещё и короля, полагать лучшим поэтом эпохи, это в стиле любой эпохи. Принято. В тексте дайте примечание. Может быть Вам не читается сегодня? Вы позволите тетрадочку?
- Хорошо. - только и смог сказать я. И всё-таки выдавил ещё: - Извольте.
Пришла Марго с подносом скромного угощения.От малюсенькой рюмочки водочки стало всё ярче вокруг и легче. Они достали фарфоровые шахматы и стали прочитывать-проигрывать эпизоды из моего текста.
_ вы играете в "Кингчесс"? — спросил Лео.
- Даже не знаю, что это. Буквально "королевские шахматы", я понимаю, но не...
- Не тушуйтесь, это просто разновидность шахмат, основанная на пустой доске в начале партии. Выставляем первую пару!
Королев, конечно, не хватало, двух офицеров по ходу пьесы принарядили в чепцы, "вестфальскую лошадь" Анну из Клева играл, конечно же конь, и под финал черную ладью сделали могучей Катериной Парр. Бог мой я никогда так не радовался, слушая свои сочинения. И музыка к спектаклю была на настоящей грампластинке, не запись какая-то, а подлинный звук.
Соседи постучали в стену.
- Увы и ах! - сказала Маргарита. - Антракт. И в буфете тоже всё горячительное иссякло.
- Да, скорее увы, но есть и ах, или шах, по-сегодняшнему. - сказал Лео. - Помните? „Жизнь — это шахматная партия, по окончании которой и короли, и пешки ложатся в один ящик.“ Так говаривал Мигель де Сервантес.
- Да, я недавно перечитывал, честно сказать не нахожу ничего смешного в этой комедии. Попробовал тоже свои вариации. Я тихонько, можно?
- Ну уж в прихожей на выходе... - Лео увидел моё искреннее огорчение и махнул рукой: - Ладно, только уж с учетом коммунальной акустики тембр регулируйте.
Полушепотом у дверей читать мне было легче!
На шахматной доске и Свет и Тьма
Разделены на четкие квадраты.
Вот так бы в жизни горе от ума
Распределить по полочкам, по атомам!
И дождь перечитать бы между строк,
На грани между будущим и прошлым.
И этой жизни выучить урок,
И отделить плохое от хорошего.
Как на гитаре плачу и пою,
Великой философии безделицы.
Мой ход конём, атака на ладью,
Ладьи на этих досках в форма мельницы.
Атака гризли или Крестный Ход?
Так. По-мужски. Решительным вторженьем.
...себя хвалить, идальго дон Кихот,
Легко. Как умирать после сражения.
Пусть та всплакнёт, что любит горячо,
Погибнуть за любовь - какое счастье!
Или ей наши чувства - ни о чём?
Ведь у синьоры Смерти столько власти...
Найти бы, за кого здесь умереть,
Чтоб выбор принят был достойным сердцем,
Чтоб рукописям на кострах сгореть,
Но чтоб вдвоём у огонька согреться...
Мне поаплодировали беззвучно, пожали руку, поцеловали в щеку. На улице я почувствовал себя шахматной пешкой без доски и не в коробке. Король и королева в коробке, вдвоём у огонька. Точно по тексту. А я иду по желтым и черным квадратам полуночной улицы. Мне плохо одному. Полез в карман за сигаретами, и достал белую фарфоровую королеву. Неужели утащил машинально? Или они мне подсунули, прощаясь. Как знак, что я не один, что я уже в театральной труппе?
Странная они пара. Выгодная партия? Кому? Просто любовь? Разница в возрасте лет 60, но они точно живут вместе. Богема. Только не задавать вопросов об этом! Партия гроссмейстером отложена, в четверг пробная репетиция! А пленку-то я не забыл, с которой интервью до утра накатать надо? Нет, её мне положили в другой карман. Я же не пьян. Это что-то другое. Как говорил князь Лео - "Кураж!", да?
*
эндшпиль
http://www.stihi.ru/2019/05/28/4271