На пути вашей жизни нет случайных людей – каждый человек посылается вам Вселенной как учитель, помощник или друг. Один чему-то научит, другой поможет, третий подскажет, даст совет, четвертый испытает ваш характер на прочность, а совесть на ее наличие.
Над смыслом встречи с одним важным для меня человеком я размышляю всю свою жизнь.
А встретились мы так: мы шли с ребятами из универа и громко декламировали свои понятия о жизни, о семье, о любви и т.д.
- Да если бы можно было жить вечно, то на фига тогда было бы куда-то торопиться, бежать, писать курсовые за одну ночь! Движуха жизни замедлилась бы в разы! И все ползали бы как черепахи с довольными лицами ведь спешить то некуда!
- Не-не, ты чё? Движуха та же бы осталась! Всегда будут люди, желающие пробиваться в верхи, а это без движухи и суеты просто невозможно.
- Интересно, а хранили бы люди верность, если бы жили вечно?
- Да зачем это было бы нужно???
- А я думаю, что хранили бы… – сказала я. – Те, кто по-настоящему любят человека, хранили бы конечно.
Мы шли и рассуждали, перебивая друг друга, брызгая слюнями и подпрыгивая на холодной осенней брусчатке, и каждый был так уверен в своей правоте и важности обсуждаемых вопросов.
И тут я заметила, что с нами рядом наравне идет какой-то парень. взгляд у него был явно заинтересованный нашей «возвышенной» беседой. Парень этот был высокого роста в черной джинсовой куртке и голубых джинсах, явно на размер больше. В руках у него был какой-то выцветший пакет, который смешно мотался из-за размашистых движениях хозяина. На вид ему было лет около двадцати пяти.
Наша компания появление «чужака» явно не заметила и также дружно и громко направлялась в сторону автобусной остановки.
Разговор зашел о таланте писателя, обсуждали недавно прочитанных Ерофеева, Прилепина, Довлатова.
- Не, че говорить, ясное дело, что русская литература продолжается и никуда не пропадала после этих Пушкиных и Лермонтовых. Мне вот очень даже понравился «СанькЯ» и у Довлатова «Зона» вообще тема, да? – Артем устремил восторженный взгляд на Анжелку.
- Ой, ну знаешь, писатель писателю рознь. И раньше были фиг знает какие писателишки и сейчас, че скажешь Стрельникова, вот, писатель что ли? Че у нее там читать-то? Все абсолютно одно и то же из детектива в детектив! Развязку можно угадать уже после первых десяти страниц!
- А почему только после десяти? – спросил Женя, не участвующий в разговоре до этого момента, и я сделала вывод, что Женя просто-напросто заступается за Стрельникову.
- Да ё мае! Ну после двадцати пяти! Просто так сказала, потому что людям свойственно все округлять – объяснила Анжелка, и ее и так пухлые губы сделались еще больше. – посмотреть только на ее словарный запас – примитив, да и только!
- А я не понимаю, что ты имеешь против Стрельниковой, интрига в каждом сюжете, грамотно выстроенная детективная линия, колоритные персонажи… – высказала я своё мнение, ощущая что таинственный незнакомец так и идет с нами рядом и, более того, пристально смотрит на меня, а точнее на мои губы, грудь, - так мне показалось. – Зачем браться осуждать того, чьи книги продаются миллионами, продаются – значит ее литература нравится читателю!
- А разве у писателя должен быть только идеальный словарный запас да? Вот это новость! Эй! – заорал Артем на всю Покровку. – У кого тут словарный запас шире попы Кабалье, бегом сюда! У меня есть горячее предложение!!!
- Тём, я всегда знала, что ты ненормальный, вот честно. – Тут я хотела продолжить список Артёмкиных недостатков, но мы уже подошли к подземному переходу, и ребята пошли вниз, а я прямо, сказав друг другу привычное «пока, до завтра, домашку сделаешь?» - и разошлись, будто никаких высоких, так важных для нас еще минуту назад глобальных вопросов и не было.
Я спокойно прошла переход, глядя на проезжающие мимо машины и завидуя этим счастливчикам, которые сидели с таким безмятежным сладостным видом, конечно, им ведь не надо стоять полчаса и ждать автобус, а потом ехать еще час в сопровождении запахов пота, дешевых сигарет и противных духов типа «Эйвон-Орифлейм», от которых начинается головная боль и приступы удушья. Ненавижу!
Я стояла и ждала автобус. И все-таки, даже если бы я жила вечно, я бы сохранила верность своему любимому…
Мой взгляд устремился куда-то туда, в таинственную нежную пустоту, наполненную очарованием мечты и идеала. Из этих сладких «мечт» меня выбил он. Да этот парень в черной кожаной куртке снова стоял со мной рядом и на минуту мне показалось, что он душевнобольной. Но тут незнакомец улыбнулся мне и сказал:
- Привет, меня Жора зовут, ты в Подновье едешь? Я с тобой. Мне очень понравились твои рассуждения о любви и литературе и, если ты не против, то давай сегодня обсудим это все, дашь свой номер?
И Жора достал свой мобильник и уже набрал цифру восемь.
А я стояла молча и разглядывала его красивое лицо, карие глаза, широкие брови и ямки, которые образуются у некоторых молодых людей в период бурного полового созревания, ямки эти – остаточные явления от прыщей. Но не сочтите меня извращенкой, меня такие ямки в мужчинах привлекают. Я всегда считала, что именно такие ямки выдают очень сильного, смелого, целеустремленного мужчину, этакий знак мужества что ли. Я где-то читала, что эти ямки образуются от переизбытка мужского гормона тестостерона. Вот именно – переизбытка! Как же это здорово, когда у мужчины еще и переизбыток мужского гормона, какой он, наверное, мужественный!
Как же ты похож на того, о ком я ежедневно, нет ежечасно, а иногда и ежеминутно думала на протяжении двух лет и иногда вспоминаю даже сейчас… - подумала я про себя, разглядывая Жорку. - Разве я могу его забыть? Красивый, сильный, он тогда вскружил мне голову за одну секунду, и я до сих пор безумно сожалею, что не дала свой номер…Дура. Какая же я дура.
Мы встретились с ним в автобусе, и по сценарию, который написал Господь Бог, мы просто в один момент посмотрели друг другу в глаза и не смогли отвести взгляд. Тогда я узнала, что такое искры. Что такое настоящий огонь в глазах, настоящее пламя, буря, цунами, конец света… Это, когда перехватывает дыхание, стучит бешеным ритмом такое большое, как кажется в этот момент, сердце, когда ты смотришь в эти глаза, а он смотрит в твои, и ты понимаешь, что сейчас готова выйти с ним на любой остановке, в любом уголке света и пойти куда угодно и не спрашивать зачем, а просто идти с ним и смотреть, смотреть, смотреть в его глаза…
Нет, я никогда его не забуду. Я не знаю. Где он сейчас, в Чечне или Дагестане, в Москве, Питере или где-то еще. Я знаю только то, что он военный и то, что у него были эти удивительно нужные мне ямки на лице и карие глаза. А ведь он сел тогда рядом со мной и уже хотел сказать: «Привет меня зовут…». Я вышла на остановку раньше. Прощай. Нет мы конечно виделись с ним еще несколько раз. Точнее раз пять. И у меня был шанс познакомиться с ним и, возможно, идти с ним рядом, день, час, год или всю жизнь. Он же давал мне этот шанс, когда встречал меня после работы на моей остановке. Он вычислил мою остановку. Он хотел. Ему тоже понравились мои глаза. Я никогда его не забуду. Защити его Боже, если он сейчас где-нибудь в горячей точке. А может быть, мы когда-нибудь встретимся с ним еще раз? Он, наверное, будет уже женат и у него будет двое детей, какая-нибудь «серая мышка» жена и высокое военное звание… Что я ему скажу? Что думала о нем и вспоминала все эти годы? Извинюсь, что тогда так по-глупому выбежала из автобуса? Предложу прогуляться по парку? Не знаю…Знаю только одно, что не забуду эту встречу и его ямочки на щеках…
Подошел мой автобус. Мы зашли в него уже вместе с Жорой. Точнее, я зашла в полудреме воспоминаний, а Жора зашел за мной. Я обернулась и продиктовала свой номер. Только почему я не сделала этого три года назад.
В тот вечер мы гуляли с Жоркой по набережной, ели мороженое, смеялись и болтали о всякой ерунде – о любви о жизни, о душе. О поэзии и литературе. И мне было с ним так хорошо, как казалось не было ни с кем. Мне так хотелось поцеловать его в его красивые мужские губы, но думаю, он ни за что бы этого не сделал на первом свидании, посчитав меня интеллигентной девушкой. А хотя, кто сказал, что у нас было свидание? Мы просто гуляли вместе! Ох уж этот женский мозг, превращающий первую встречу в мысли типа «как мы назовем нашего сына»!
Посмотри наверх, вон туда. – Жорка показал пальцем прямо в небо. – он на ту тучу, что ты видишь? Видишь, это прямо настоящий белый медведь, вон и лапы торчат, глаза видишь?
Я не видела никакого медведя. Обычная белая туча.
– Ага… - для поддержания беседы соврала я.
Мы спустились ниже, но не по лестнице, а прямо по склону холма, сели на траву и просто смотрели на переливающуюся в лучах солнца, беззаботную Волгу. С Жоркой можно было просто молча смотреть, не переживая за то, что именно сейчас нечего сказать.
Он нарвал одуванчиков, сел и начал плести венок.
- Первый раз вижу, чтобы парень плел венок! – искренне засмеялась я. – С Жоркой вообще все получалось делать искренне, без ужимок и наигранных эмоций.
- Ну а что? Чем я не достоин сплести венок? – возразил Жорка.
Я смотрела, как его красивые пальцы искусно заплетают какие-то узелки из этих ярких желтых цветов, смотрела на его сосредоточенное красивое лицо, на ямки на щеках. Я знала его всего несколько часов, а мне казалось, что мы знакомы целую жизнь. В такие моменты поверишь и в теорию переселения душ. Может, в прошлой жизни мы были с ним мужем и женой? А может просто влюбленной парочкой? Братом и сестрой? Нет, для брата он не подходит, я его совсем не стесняюсь.
- Что желаете, моя королева? – прервал мои размышления Жорка, надевая готовый венок мне на голову. – Как же тебе идет!
- Что желаю, значит? – засмеялась я. – Мороженое и пиво мне! – Ответила я, вживаясь в роль королевы.
- Айн момент! – начал выворачивать карманы брюк Жорка, он вытащил мятые деньги и несколько железных монет. – Посидишь тут, я быстро сбегаю!
- Хорошо, давай. – немножко неуверенно ответила я, потому что для меня было немного непривычно, что парень не ломается, не спрашивает всех этих лишних «А тебе какое мороженое? Какое пиво? Пойдем со мной, а то я не знаю, что тебе покупать?». Жорка просто взял деньги и пошел покупать королеве мороженое и пиво.
Я осталась сидеть и ждать его. Солнце палило. Было около пяти вечера. Я смотрела на зеленую траву, желтые одуванчики и синюю Волгу. Мне казалось, что этот момент может длиться вечно, что этот день не может закончится. Наверное, я просто была по-настоящему счастлива в тот момент.
В траве я увидела божью коровку, я протянула руку, подставила палец так, что это прекрасное насекомое залезло мне на палец. Четыре кружочка. Значит тебе четыре года, малышка. Брусничного цвета спинка, такие симметричные ровные черные кружочки… Как совершенны создания Бога. Я потянула руку вверх, невесомая божья коровка быстро перебирая изящными лапками забралась мне на кончик пальца, вспорхнула и полетела. Мне почему-то кажется, что она обязательно долетит туда, высоко-высоко и передаст привет всем моим бабушкам и дедушкам, которых я уже так давно не видела и так соскучилась.
С детства я очень любила все живое – насекомых, растения, цветы, собак, кошек, кур. Приезжала к бабушке в деревню маленькая и первым делом бежала в курятник – кормить кур и собирать яички. Бабушка специально не собирала яйца в день моего приезда, умилялась, с каким восторгом и блеском в глазах я несу эти собственноручно собранные яйца.
Я никогда никого не убивала – все пауки, свившие паутину прямо в моей комнате становились моими «друзьями», и я отважно отстаивала их право на существование у мамы, протирающей пыль. Ей приходилось обходить уголки с паутиной. Что поделать – дочь юный натуралист!
Я спасала жизни насекомых, даже когда стала взрослой. С родительского огорода я привозила свежесорванные травы в чай: мяту, мелиссу, душицу, петрушку с укропом, лук, в пакетах часто «приезжали» и насекомые, оказавшиеся на свою беду именно в эту минуту на этих травках: муравьи, божьи коровки, светлячки, какие-то маленькие жучки и букашечки с яркими глянцевыми спинками. Всех их я бережно отделяла от урожая, сажала на руку и выпускала – в окно или на балкон. До сих пор так делаю. И я просто уверена – они мне благодарны! Природа вообще умеет быть благодарной. А кто знает, когда тебе понадобится энергия этой благодарности, может быть она придет нежданно в самый тяжелый момент?
Еще мне всегда казалось, что все насекомые и животные очень тесно связаны с потусторонним миром, они могут быть и тут, у тебя на виду, в этой реальности, в эту минуту, и там – вне времени, запредельно высоко, где точно есть какой-то непознанный мир, в котором много света, тепла, в котором все пространство залито лучами живой разноцветной энергии, текущей медленно и размеренно. Мир, в котором находится Он самый, Творец, который наблюдает за всеми нами свысока, позволяет нам поступать так, как мы считаем нужным, никогда не лишая нас самого главного – права собственного выбора, собственного решения, собственных ошибок.
- Не замерзла сидеть, королева? – неожиданно прервал мои философские размышления Жорка. В руках у него было два пломбира и пиво «;ateck; Gus» в жестяной банке.
- А, почему пиво только одно? – спросила я, мне не хотелось делить эту банк на двоих, обычно мы с одногруппниками выпивали по целой бутылочке пенного. Отмечали чей-нибудь день рождения, удачно или неудачно сданный экзамен, а иногда просто хорошую погоду или отличное настроение.
- Я не пью, Анют. – спокойно ответил Жорка, открыв банку и протянув ее мне.
- А почему? Тебе кто-то запрещает? – удивилась я.
- «Все мне позволительно, но не все полезно.» – Процитировал Апостола Павла Жорка. - Да просто нет желания, не нравится мне пить алкоголь. – добавил он без доли нравоучения.
- И что, ты даже и не пробовал ни разу? – моему удивлению не было предела. Жорка выглядел таким взрослым и мужественным, его образ никак не увязывался в моем сознании с образом абсолютного трезвенника. Абсолютные трезвенники, наверное, совсем другие – щупленькие, маленькие, с тонкими чертами лица, белобрысенькие такие, с белыми, прозрачными ресницами. А Жорка он ведь такой, такой широкоплечий, накаченный, с мужественными чертами лица, карими глазами, темными волосами… И эти ямочки на щеках – ну не бывают они у непьющих, наверное…
- Нет, пробовал один раз, в восемнадцать лет. Но тот раз плохо для меня закончился. И вот с того момента как-то больше не пью.
- И что, желания совсем нет? Как же ты с друзьями отмечаешь праздники, например, или в клуб ходишь?
- Да у меня и друзья-то почти все непьющие, как-то так сложилось.
Жорка никогда никого не учил, не спорил, не переубеждал. Бахвальство, чувство собственного превосходства ему были совершенно не свойственны. Он не собирался учить меня правильной жизни, не доказывал с пеной у рта, что алкоголь – это вредно. Он даже не стал развивать теорию, что подобное притягивается к подобному, и это не просто так сложилось, что друзья из его окружения тоже были не пьющие, это закон жизни: о чем вы думаете, на чем больше всего концентрируетесь, то и приходит в вашу жизнь. Если вы выбираете трезвый образ жизни, то словно по мановению волшебной палочки, вскоре вас начнут окружать только непьющие друзья, товарищи, единомышленники. И наоборот. Точно по тому же принципу работают все мысли человека: если думаешь, что все кругом подлецы, воры и идиоты – будь добр принять в свою жизнь их самых, а еще и призадумайся, к какой группе относишься ты сам…
Мы сидели на откосе и разговаривали про наши путешествия. Жорка объездил полсвета. Отец его, состоятельный человек, занимался строительным бизнесом и мог позволить себе любые путевки в любой конец света. Но все не находил на это время. Да и не интересно ему было мотаться не пойми куда, когда и дома неплохо, и так много срочных, никогда не заканчивающихся дел. Мать Жорки умерла, когда ему было двенадцать – сердечный приступ. Слабое с рождения сердце износилось за годы жизни с неверным гулящим мужем. Один миг, спасти не смогли. Жорка не понимал, почему именно ему так не повезло, почему это у всех мамы живые, а у него нет. За что это ему, за какие такие проступки.
Раз в год Жорка «отдувался» за всю семью – то в Грецию его отец пошлет, то в Испанию, то в Тайланд. Один раз даже в Индию – воспоминания были не самые приятные: одни комары, невероятно острая еда, котрой Жорка даже один раз отравился, вода в дефиците, и такая странная непонятная религия – буддизм, вместо икон люди молились каким-то живым гуру, часами сидели в позе лотоса с закрытыми глазами и рисовали точки на лбу.
Больше всего ему нравилось путешествовать по святым местам. Несколько раз он был в Дивеево, даже оставался там поработать во благо души на две недели. Бывал Жора и в Сергиевом Посаде в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре, на Соловках и даже в Оптиной пустыни.
- И что, тебе правда больше понравилось в святых местах, чем даже в Тайланде? – Я, ничего не видевшая, кроме Черного моря и только в Сочи, совершенно не понимала, как можно было предпочесть Венецию Соловкам, а Барселону – Сергиевому Посаду…
- Конечно, золотуль! В святых местах даже воздух пропитан святостью, дышать становится легко-легко и свободно… Душа петь начинает. Это когда сделаешь доброе дело, тебе человек искренне благодарен, и у тебя улыбка до ушей и сердце радуется – вот так же! Ну а в самих храмах какая атмосфера! Забываешь, как тебя зовут и как ты жил до этого – просто паришь в пространстве! А уж если доведется с монахом каким-нибудь познакомиться и пообщаться, так это вообще удача! Монахов-то много конечно, но вот настоящие, которые по призванию своему твердо пошли – таких единицы… И знаешь от них какая энергия сильная идет? Да рядом с ними исцелиться можно от любой болезни, сколько таких случаев! Человек приезжает больной, а уезжает – здоровый! – Жорка рассказывал так интересно и завораживающе.
Мы съели мороженое и я начала потягивать пиво. Майское солнце начинало медленно заходить за горизонт, но жара не спешила сдаваться. То ли пиво, то ли жара, то ли Жоркины увлекательные рассказы на меня так подействовали, но я почему-то захотела рассказать ему про свою душевную драму, раны которой до сих пор не давали мне спокойно жить.
Я не делилась сокровенным ни с кем – ни с подругами, ни с мамой. А тут вот вдруг решилась рассказать все человеку, с которым еще с утра я не была знакома и даже не подозревала о его существовании.
Это как попутчик в поезде на дальнее расстояние – можно вылить всю душу, вывернуть страдания наизнанку, облегчить сердечную боль, и не переживать потом, что об этом кому-то расскажут.
А дело было на первом курсе. Его звали Андрей. Учился он в моем же корпусе, только на экономическом и уже на третьем курсе. Андрей был не совсем в моем вкусе – среднего роста, худощавый, блондин. Он был из обеспеченной семьи, и очень модно и со вкусом одевался. Что он нашел во мне – деревенской девчонке, первокурснице филологического факультета, недавно приехавшей из поселка. Одеваться я не умела. Носила какие-то странные юбки, не подходящие мне по фасону и длине и делавшие меня на пять лет старше, а уж какую я носила обувь – «прощай молодость», так сказали мне мои девчонки-одногруппницы, когда мы чуть ближе с ними познакомились.
Отношения с Андреем закрутились у нас очень стремительно. Так что я сама не успела опомниться, как потеряла свою драгоценную девственность и стала частенько ночевать у него. Его родители очень часто уезжали на выходные на турбазы, и частенько летали на курорты по горящим путевкам.
Девчонки в общежитии завидовали мне – Андрей привозил меня в универ на новеньком «Volvo», конечно же, папином, подарил мне золотую цепочку на руку, красивое колечко с большим кристаллом «Swarovski» и два модных платья из «Mango» – выбрал он их сам. Новые туфли, соответствующие своему новому модному образу я купила уже сама – выпросила денег у мамы, когда ездила домой на выходные. Мама тоже согласилась, что к моим чудесным интеллигентным платьям старые «прощай молодость» совершенно не подходят. Андрею туфли понравились.
Еще больше Андрею нравилась моя большая грудь третьего размера, милое бархатное личико, пухлые губки и округлая попа, - вот это он во мне и нашел, как я поняла позже. То, что я девушка начитанная, с богатым внутренним миром и ранимой душой, Андрея совершенно не интересовало.
Один раз ко мне подошла девушка из его группы, девушка была симпатичная, но ничем особенно не выделялась из пестрой массы студенток-экономисток, лишь по-змеиному тонкие губы заставили мозг запомнить ее образ и вспоминать еще не один раз в моменты подсознательной реакции. Она осмотрела меня с головы до ног, и не сказав даже «Привет» выпалила: «Скоро Андрей тебя бросит – очередная игрушка для котенка, а игрушки наш котенок меняет очень часто!»
Я обычно не придавала значения подобным «пророчествам», постоянно сыплющихся на мою голову из уст завистливых «подружек».
Через две недели Андрей меня бросил. Просто бросил, ничего не объясняя. Он заблокировал мой номер телефона, старался не попадаться мне на глаза, а если и попадался, когда я специально ждала его на крыльце института, проходил мимо, делая вид, что не знает меня. Вскоре я увидела, как он сажает в папин Volvo второкурсницу с экономического. Девочка была пышногрудой и с большой красивой попой.
Сказать, что я страдала – это не сказать ничего. Я сходила с ума. Я успела влюбиться в Андрея по уши. Конечно, ведь он был мой первый… Ночами я рыдала в подушку, содрогая кровать так, что девчонки, соседки по комнате, даже просыпались. Я писала ему стихи. Отправляла их ему с других номеров. Несколько раз звонила ему с телефонов девчонок, но как только он слышал мой голос, то тут же вешал трубку.
Как банально… Мной просто поиграли буквально в «кошки-мышки» и выбросили потрепанную мышку на помойку, даже не сказав ей спасибо з приятно проведенное время.
Эта рана осталась со мной на всю жизнь. Весь второй курс я проходила унылая, перестала краситься, сдала в учебе. В начале третьего курса Андрей пропал – у пятикурсников началась полугодовая практика. Ну а в мае уже появился Жорка.
Кстати, вещи, подаренные Андреем, я выбрасывать не стала, так и продолжала их носить. Ведь никогда раньше парни мне ничего не дарили.
Эту душещипательную, на мой взгляд, историю я и поведала Жорке в самых ярких красках, освещая даже некоторые интимные подробности – пиво раскрепостило меня.
- Ненавижу этого ублюдка, Жор, ты понимаешь?!? Хоть бы у него вся жизнь кувырком пошла и никогда не было семьи и детей! – Посылала я проклятья Андрею.
- Анют, успокойся, пожалуйста, золотце. – гладил меня по голове Жорка. К этому моменту мы уже сидели на траве на его джинсовой куртке, прижавшись друг к другу. – Ты прости его, Аня, прости. Кто знает, что в душе у этого Андрея. Может быть он уже давно поменялся и сильно пожалел о случившемся. И вообще, одному Богу только известно, почему тот или иной человек поступает именно так.
- Ты его еще и защитить решил? Да он меня как вещь использовал, наигрался и швырнул в помойку! Не объяснился ни разу, даже шанса мне не дал что-то спросить и понять! – Теперь я уже заливалась слезами.
- Золотуль, вот скажи, а ты сама-то любила этого Андрея?
Чего-чего, а такого вопроса я не ожидала, он прост поверг меня в ступор. Любила ли я Андрея? А… как я должна была его любить? Что такое любовь вообще, как она должна выражаться?
- Я? Ну любила… - неуверенно ответила я.
- Ты заботилась о нем, Анют? Прощала ему его недостатки? – Продолжал задавать выбивающие меня из колеи вопросы Жорка.
- А как я должна была о нем заботиться? – Совсем не понимала я. Ведь я никогда даже и не думала в эту сторону. - Заботиться? Это он парень, вот и должен заботиться, дарить мне подарки, ухаживать. – Встала в оборону я.
- Да? А ты, золотуль, значит только в кроватке с ним лежать должна была и все, так? – убил мое сложившееся мировоззрение Жора.
- Так, ну все, хватит об этом, я не хочу продолжать эту бессмыслицу! – нервничала я.
- «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.» - цитировал Жорка апостола. – Вот она настоящая любовь, Анютка, а все остальное – это взаимовыгодные условия…
Так о любви со мной еще никто не говорил. Мне нечего было возразить. Во мне что-то менялось, внутри что-то бурлило, перерастало, видоизменялось. Наверное, это была энергия, про которую Жорка постоянно твердил.
- Прости его, Аня, мой тебе совет, прости! Ты не представляешь, как тебе легко станет после того, как ты его простишь! Такой поток энергии у тебя высвободится – да ты горы свернуть сможешь после этого! Крылья у тебя вырастут за спиной, я тебе обещаю, ты только искренне прости его! – бережно вытирал пальцами слезы мне Жорка.
- Ты сам-то такое бы простил, хочешь сказать? Да тебя никто не кидал так, Жорочка! Легко давать такие советы! Я думала, ты меня поддержишь, на моей стороне будешь, лучше бы я тебе это все не рассказывала! – сокрушалась я.
Меня предавали, Ань. – Тут Жора перестал меня обнимать и его взгляд устремился в мерцающую теперь уже под луной и звездами Волгу. У меня был лучший друг. Пашка. С детства дружили. Друг за друга горой! Делили игрушки, часто оставались ночевать друг у друга. В летний лагерь – всегда вместе. Короче, не разлей вода! Только вот когда нам исполнилось по семнадцать, его отца подставили и уволили с работы, а должность он занимал нехилую, начальником был полиции. Ну сама знаешь, взятки, подарки, связи и так далее. Мать его домохозяйка, всю жизнь посвятила мужу и детям. В общем, остались они без копейки. Потом он конечно пошел охранником куда-то там, ну что говорить, совсем не то уже. Теперь я стал летать отдыхать один – у Пашкиных родителей денег не было. Одеваться я стал намного лучше Пашки. На джипе на папкином ездил, брал по вечерам катать девчонок, сначала без прав, пару раз нарывался на ментов конечно, но отец меня отмазывал, деньги опять же позволяли. Потом и права получил. Отец мне свою машину купил. Новую «Mazda». С Ленкой начал встречаться – первой красавицей на районе. А у Пашки не было ничего. Но дружба наша не расстроилась, наоборот даже, как мне казалось, окрепла еще. Правда, Пашка часто просил взаймы и еще чаще не отдавал. Машину у меня иногда просил на вечер, покатать Ирку, влюбился он в нее по уши, а девочка была непростая, с большими запросами. Пашка потом даже занялся «травкой», начал распространять ее, барыжил, как мог. Ирке подарки надо было покупать. Пашка частенько мне говорил: «Эх, везет же тебе, Жора, если бы не твой папка, не было бы у тебя ничего этого, травкой бы со мной барыжил»! Мне казалось, он это так просто говорил. Ну какая зависть – с пеленок друзья.
Один раз Пашка, как обычно попросил у меня машину на вечер. Но в этот раз история закончилась не по-обычному. На утро машину Пашка так мне и не вернул, на звонки не отвечал весь день. К вечеру меня вызвали в полицию и начали задавать непонятные мне вопросы. Спрашивали какие-то незнакомые фамилии, изъяли мои документы, телефон. В общем, Ань, не буду тебе подробности всего этого мутного дела рассказывать, суть в том, что в тот вечер Пашка с подельниками чего-то там не поделили, сошлись две враждебные группировки, убили одного парня, отвезли его на моей машине в лес. Следы конечно же остались. Короче, Аня, меня посадили. Никакие папины деньги не помогли в тот момент. Ничего не помогло. Через год безуспешных судебных разбирательств, подключения отцом самых лучших адвокатов, меня все-таки оправдали и выпустили. А Пашку посадили. В течение того года Пашка ни разу не приходил ко мне на свиданки. Он ни разу даже не попытался признать свою вину. Целый год я сидел за него, ни в чем не виноватый. Я потом еще ходил к нему в тюрьму, выяснял подробности, мне все не верилось, что он мог так со мной поступить. Я думал, что его просто подставили, что никого он не убивал. Я даже попросил отца помочь Пашке и нанять хорошего адвоката. Но потом этот же адвокат, вникший в курс дела, открыл мне глаза. Выяснилось, что Пашка все знал, он специально все провернул именно на моей машине. И оказывается, на допросе следователя, собирающего доказательства по моему делу, даже дал обвинительные показания против меня, что будто бы я знал всех этих подельников и неоднократно в разговоре с Пашкой упоминал их имена, что в тот вечер я якобы был очень странный и даже какие-то пакеты черные положил в багажник… В общем, сдал меня Паша по полной. Сидит, дружок, уже три года, и сидеть ему еще долго. А я простил его конечно давно и вот свечки за него езжу ставлю, да молюсь о спасении его души.
- Что? – непониманию и удивлению моему не было предела. – Простил этого урода?
- Ань, да, простил. Ему в жизни очень непросто пришлось. И вот подумай только, ведь если бы его отца не уволили, может Пашка бы и не встал на этот путь. Плохими ведь не от хорошей жизни-то становятся… «Если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напои его: ибо, делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья. Не будь побежден злом, но побеждай зло добром!»
- Что? Это ты сам придумал? – недоумевала я.
- Нет, не сам, а Апостол Павел так сказал. – Жорка часто цитировал Святых отцов. Знал многое наизусть, отрывки из Евангелия, Псалтири.
Я пока не понимала, как это можно взять и простить своего врага. Я вообще много чего понимала не так, как Жорка.
Сколько всего мы переговорили за тот майский вечер. Какая многогранная палитра эмоций проскочила между нами. Времени было около полуночи. Луна была полной и светила так ярко, освещая все вокруг, каждую травинку. Такая луна бывает только летом. Мы смотрели на эту луну молча. Каждый думал о своем. Жорка, наверное, о своем Боге. Я о том, что надо попробовать простить Андрея, освободить эту энергию, про которую так много говорил Жора.
- Жор, скажи, а я красивая? – повернулась я к нему и сделала самое красивое лицо, как мне казалось.
- Красивая! – Погладил меня по голове Жорка. – В человеке ведь главное красота души, Анют, доброта, искренность, простота… У тебя очень красивая душа, Аня.
Я посмотрела на Жорку и увидела, как луна освещает каждую ямочку на его щеке, и эти ямочки при свете луны были еще мужественнее, еще привлекательнее. Вообще, в профиль Жорка показался мне в эту минуту невероятно красивым. Пока он смотрел прямо на луну, я положила свою руку ему на колено и потянулась, чтобы поцеловать его. Жора повернулся, когда мои губы направлялись ровно к его губам, он сделал легки поворот головы, так что получилось, что я его поцеловала в щеку.
- Ты что, золотце? – Спросил он так мягко и нежно, чтобы ничуть не смутить и не обидеть меня. – Спать хочешь, смотрю, пошли домой, Анют.
Мы успели заскочить в последнюю ночную маршрутку.
Лежа в постели я долго не могла заснуть, и все думала: почему он не воспользовался случаем и не ответил на мой поцелуй? Я же так понравилась ему! Он первый заметил меня и шел за мной по всей Покровке, познакомился, вял номер… Почему? Что он за человек такой? Раньше я таких не встречала…
С Жоркой мы провели оставшиеся дни мая и почти весь июнь, пока я не сдала экзамены и не уехала к родителям в свой поселок.
Мы ни разу не вспоминали о неудавшемся в первый вечер нашего знакомства поцелуе. Зато постоянно говорили об энергии, и теперь я уже старалась концентрироваться только на положительных мыслях, хорошо думать о людях, искать оправдание любым не совсем правильным людским поступкам, училась прощать. Уроки по прощению оказались для меня наиболее важными, когда я перестала обижаться по пустякам и прощать даже то, что заставляло меня плакать – мои дни начали наполняться в буквальном смысле какими-то светлыми, теплыми и практически ощутимыми потоками энергии, мне стало веселее и легче жить, с моего лица не сходила улыбка, мне стало проще вставать по утрам. Я даже поймала себя на мысли, что когда смотрю фильмы или сериалы и там происходят какие-то грустные события и предательства, то я искренне желаю героям понять друг друга и побыстрее простить.
Еще Жора поведал мне о важности выбора посылов во Вселенную.
- Смотри, золотуль. – Начал он свою очередную лекцию, как обычно приравнивая меня к драгоценному металлу. – Жизнь человека может круто поменяться от одних только мыслей! Ну не смотри на меня с таким недоверием, - Жорка увидел какую я состряпала физиономию. – Сейчас я тебе объясню все на примере одной очень хорошей притчи.
Давным-давно, жил на земле один очень богатый купец, у него была жена и три дочери. Купец был настолько богат, что любой его каприз исполнялся в то же мгновение и ничего недоступного для него не было. Жена его была очень красивой женщиной и прекрасной супругой. Но он постоянно заглядывался на других женщин и изменял ей. Дочери были послушными и ласковыми, очень любили отца. Но каждую ночь перед сном он поднимал руки к небу и просил сыновей. Ничто не радовало купца. Ни дорогие вина, ни лучшие блюда, ни шелковые одежды, ни разнообразные развлечения. В своих молитвах Богу купец постоянно твердил одно и то же: «Господи, пошли мне счастье, наконец!» И, однажды, Бог услышал его молитвы. В то время по городам орудовала одна преступная банда, действия их отличались особой жестокостью – они нещадно грабили дома и убивали людей, никого не жалея. Купец прогуливался как-то один по красивым местам своих владений, размышлял о своей скучной жизни и мечтал о счастье. Внезапно, словно вихрь, на него напала банда разбойников, они жестоко избили его и увезли с собой. Купца кинули в холодный сырой сарай и не давали есть и пить два дня. Его так сильно избили, что очнулся он только к вечеру второго дня, когда разбойники пришли пытать его.
«Если ты не отдашь нам все свое богатство, то мы убьем тебя прямо здесь!» - пригрозили они.
Купец был очень жадный и не сказал, где находится его дом и все его богатство. Тогда разбойники еще раз сильно избили его, отрезали ему язык, выкололи глаза и оставили истекать кровью в том сарае без пищи и воды.
Через три дня купец начал умирать от обезвоживания, единственным его желанием был просто глоток воды. Он больше не мог видеть, не мог говорить, он не ел и не пил уже несколько дней, его одежда превратилась в лохмотья, а о жене и дочерях не было слышно и весточки. Глоток воды! Все, о чем он теперь мечтал… На четвертый день, когда купец уже еле дышал, начался сильнейший ливень. Такого дождя в тех местах не было сотни лет! Вода лилась и лилась, затапливая все на своем пути. Затекла вода и в сарай, в котором умирал купец. Он очнулся сидя в воде. Начал жадно пить эту воду, смешанную с грязью сарая. Он пил и умывался этой водой. «Господи! Вот оно счастье!» - подумал купец, ведь прокричать он уже не мог.
Жорка посмотрел на меня. Я сидела, смотря в одну точку и думала. А что же для меня счастье?
- Жор, ну я поняла твою притчу так, что нужно быть благодарным за то, что имеешь.
- Умничка! – Искренне порадовался своей прилежной ученице Жорка. – Будь благодарным за все, что у тебя есть, цени то, что имеешь, и только тогда Господь будет посылать тебе действительно для тебя необходимое! А то мы ведь как привыкли? У других «Айфоны» - и мне подавай! У подружки новая шуба – и я бегом бежать в магазин и брать в рассрочку! У знакомых ремонт – и мы начинаем клеить дорогие обои и класть ламинат, пусть в кредит, но главное не отстать! И вот хоть бы кто сказал искреннее «Спасибо!» за то, что есть у него в данный момент – за семью, за учебу в хорошем институте, за машину, за квартиру, за приятную внешность, в конце концов! Нет… Нам своего мало – как у других подавай! И так и бежим по кругу: дай, дай, дай! А Вселенная ведь дает только тогда, когда ты первый что-то отдаешь, чем-то жертвуешь Будь то доброе слово, хорошие поступки, милостыня, помощь ближнему.
- Ой, не знаю, Жор. Я другую поговорку слышала: не делай добра – не получишь зла… - Возразила я.
- А ты пыталась добро-то делать, золотуль?
- Да, я дала в долг подружке три тысячи, последние свои деньги! А она так и не вернула. Год уже прошел. Как я только не просила вернуть! Она все оправдания придумывает… То понос, то золотуха! Все свои проблемы мне рассказывает – а у меня как будто нет проблем! И не видать мне этих денег, наверное!
- Анют, ну дать в долг это не совсем добро. Вот если ты этот долг простишь и искренне забудешь о нем – вот это другое дело. Твоя ситуация означает то, что твоей подруге эти деньги просто нужны на данный момент больше, чем тебе. Сама, главное, никому не будь должной ничего, кроме взаимной любви. – «Опять сказал Жорка какими-то библейскими цитатами!» - подумала я.
- Жор, вот что хочешь, но ты не прав! Вот смотри: на первом курсе у меня в автобусе вытащили кошелек из сумки, денег там было совсем немного, но они были мне крайне необходимы, мне тогда надо было вылечить зуб, флюс раздулся, остальные деньги – на питание впритык до конца месяца. Я, когда домой пришла и обнаружила, что ни кошелька, ни денег нет, проплакала всю ночь! Пришлось позориться и занимать понемногу у всего курса! И вот ты хочешь сказать, что тому вору деньги нужны были больше, чем мне? Ну это перебор! – неприятные воспоминания, нахлынувшие на меня сделали мой тон визгливо-устрашающим.
- Это значит, золотуль, что в тот день тебе не упал кирпич на голову, вот и все! Ты обошлась самыми минимальными потерями! – ни на секунду не задумываясь ответил Жорка.
У него вообще на все всегда был готов ответ. И не просто ответ, а аргументированная позиция с доказательной базой.
- Какой еще кирпич? Ты о чем? – не понимала я взаимосвязи кирпича и кражи денег.
- В следующий раз, когда у тебя что-то украли или ты что-то потеряла, или произошла любая подобная ситуация, знай: Бог уберег тебя от чего-то более страшного, закрыл своей всемогущей рукой от настоящей беды.
За июнь, проведенный с Жоркой, я прочитала Евангелие, выучила некоторые молитвы, первый раз в жизни причастилась и исповедовалась, стала спокойнее и жизнерадостнее.
Теперь я ценила каждую мелочь. Солнечные лучи, зеленые листья на деревьях, пение птиц, вкусный ужин и теплые летние вечера. Я начала улыбаться прохожим, уступать место в автобусе. Научилась ходить по улице и смотреть по сторонам, на красоту природы, а не себе под ноги.
Двадцать третьего июля я сдала последний экзамен. Начинались каникулы. Двадцать четвертого в обед я уезжала.
Наш последний вечер с Жоркой я никогда не забуду. Мы пошли на Печорский откос. Мы взяли лимонад, яблоки и булочки с повидлом. Еще Жорка захватил одеяло для того, чтобы сидеть прямо на траве и термос с заваренным им травяным чаем. Волшебный вкус этого чая я помню до сих пор.
- Ты только посмотри, какой волшебный закат… - Жорка всегда любовался тем, что совсем недавно сама я считала мелочами и не замечала. – А птицы как поют, наверное, это соловьи, такие душевные трели только соловьи могут высвистывать!
О чем мы только не говорили в тот вечер. Вообще, с Жоркой мне всегда было, о чем поговорить. Он постоянно цитировал не только места из Священного писания, но и классическую русскую литературу. Знал наизусть Пушкина. И главное, от Жорки всегда исходило такое добро, добро настоящее, искреннее, не наигранное. Таких простых людей, как он, я больше в жизни не встречала.
Он, сын предпринимателя-миллионера, сидел сейчас передо мной на траве в самой простой футболке и джинсах, ел самую простую еду и рассказывал свои удивительно-интересные случаи из жизни. Мне, простой деревенской девчонке.
- Жор, а вот скажи, у тебя есть мечта?
- Есть. – ответил Жорка, и его взгляд устремился куда-то далеко-далеко. Он долго молчал. – Я собираюсь поехать на Афон, поработать там, и если Богу будет так угодно, остаться там навсегда, постричься в монахи. Это моя сама большая мечта, Анюта.
Его мечта, признаться, застала меня врасплох. Ведь я совсем не планировала расставаться с ним навсегда. Я как раз сегодня хотела пригласить его в гости, планировала, чтобы он приехал ко мне в поселок, отдохнул, познакомился с моими родителями. Но если хочешь рассмешить Бога – скажи ему о своих планах, как любил повторять Жорка…
- Жор, а я слышала, на Афон женщинам нельзя? – спросила я дрожащим каким-то тонким голоском.
- Нельзя. Туда только мужчинам разрешено.
- Значит, мы с тобой никогда больше не увидимся? – и тут я заплакала.
- Золотуль, ну что ты. – Обнял меня Жорка. – Разве мы можем что-то знать наверняка…
В тот вечер он рассказал мне, что продал свою машину и пожертвовал деньги от продажи, а также все свои сбережения в фонд онкобольным детям и детскому дому. Часть денег он отдал родителям Пашки.
Мне Жорка подарил кольцо с бриллиантами. Нет, он не купил его. Это было кольцо его мамы.
- Пусть это колечко будет у тебя, Анют, на память обо мне. Ты единственная, кому бы я хотел его подарить.
Я ношу это колечко до сих пор.
За все это время, проведенное вместе, Жорка так ни разу и не поцеловал меня, обнимал только по-дружески или чтобы согреть. Он не сделал мне ни одного пошлого намека или двусмысленного комплимента.
Жорка… Кто он был вообще такой? Может быть это сам Бог послал мне его, чтобы я вовремя остановилась и задумалась, а что же такое настоящее счастье, истинная любовь, научилась ценить каждую минуту и радоваться каждой мелочи?
Мечта Жорки сбылась.
Больше я его никогда не видела.
16.05.2019