Даже тень от яблони цветет!
Видимая, разве, с небосклона?
Сколько их, садов посюсторонних,
хватит места - в рай перетечет?
Если в рай - по белым лепесткам.
Вот они, помолвленные с глиной.
Евы целомудренное имя
Лепится к Адамовым губам.
Звездочки. Кругом бутоны слов.
Яблока Адамова движенье.
Гало счет до головокруженья
Радуги кольцом сомкнуть готов.
Нам фата - пера Жар-птицы стих,
яблоневой дымкой осененный.
Скипетра весны порыв влюбленный
облаком нисходит на двоих.
Белую перелистнем главу.
Скажешь мне элегию на память.
Бабочками литеры над нами
празднуют соцветий рандеву.
Яблок плоть достанется богам,
Слова вес - нетленная игрушка.
Не затмишь, залетная кукушка,
ауры вагантовым волшбам!
Инь и ян меняют полюса.
Мироточат венчики элегий.
У стихов, замешанных на неге,
Не ищите в нимбах адреса.
Даже тень от яблони цветет
В брызгах лепестков разъединенных.
Зеркало садов потусторонних
Множит колорит и пересчет
наших, наплывающих, как дым?
Падает в сиреней кистецветных
обмороки? Сетуя, что нет в них
запахов, оставленных живым.
Мира безвоздушного стезя
повторяет воздуха портреты -
спелых облак взрыды-кистецветы.
Лишь дышать за зеркалом нельзя.
Лишь разбившим зеркало дает
муза двусторонняя сиренья
силу - навсегда уйти в цветенье,
ничего не зная наперед.