На себя одел крот фрак,
Он был конечно не дурак.
На нос одел весомые очки
Хоть был он слеп от роду,
Так хотел представить он породу.
Любуясь в зеркале собой
Своею неприглядной красотой.
Подумав,оглядевшись вдруг,не понял?
Для кого же он преобразился друг.
Амбары под землею полные добра,
До потолка забиты закрома.
Тащил он все в свою нору
И экономия до цента,
Но,что то там внутри не по нутру,
Нет радости,печальная дилемма.
Томит нора,амбары полные добра,
А грустно почему то на душе.
Еще чего то хочется уже.
Всего много очень есть
И денег куль большой не счесть,
Как душу неуемную насытить он не знает
И понимает,душа богатств уже не хочет,
Чувства в неуемности он хочет.
Кротиху надобно завести,
Но ее ведь надобно кормить.
Добра же жаль,лишь только обдурить.
Подумав,крот залез обратно в нору
Усмирив безумный норов,
Что растревожил чувством душу.
Так и стал крот бобылем,
Без семьи и редким дуралем.
Слепой,глухой,в том черном фраке,
В темноте один лежит во мраке.
Вспоминая,как тащилось все в нору,
Но одиночество не по нутру.
Грустит,вздыхает молча он,
А из души лишь рвется стон.
По молодости,которой так не дорожил,
Хоть много он всего нажил.
Любовь к добру затмила чувства,разум
И понял это далеко не сразу.
На склоне возраста и лет,
Когда не мил уж этот свет,
А,вывод просится такой:
Года бегут лавинною рекой,
Жизнь пролетает словно миг.
В зеркале остается страшный лик.
Да,добро,что так тащилось порой,
Уж сгнило в амбарище горой.
Раздать все надо было,жался он,
Поэтому грустит душа и рвется стон.
Чувственный мираж забрал весь сон.
Оставив полный не покой,
Да,совесть,что докучает так порой,
За то,что кого то обманул:
Стащил,тащил,украл,
Кого то хамски обобрал,
Уносил порю все,что мог
И все осталось не удел.
Закон для всех один
Когда период наступил,
Очерчена черта и за ЧЕРТОЙ
НЕ МАТЕРИАЛЕН тот предел.
Для самых богатых Мира сего.