Я не ошибся. Примерно через восемь часов меня разбудили дежурившие у моей комнаты офицеры Центра с известием, что через час я должен предстать перед комиссией для оглашения вердикта по делу XL17е. Как говорится, наступил момент истины. Внутренне я был готов – знал, что интуиция меня не подводит, и всё будет так, как я и предполагал.
Войдя в зал заседаний, я снова увидел друзей из нашей экспедиции. Здесь же, в сопровождении конвоя, был и Андрей Богданов. Взглянув на помятые и хмурые лица членов комиссии, я понял, в отличие от меня, эти высокие чины всю ночь не смыкали глаз. Словно ожидая кого-то ещё, они не начинали оглашения своего вердикта. Затянувшуюся паузу прервало появление в зале Рамоса. «А ему-то что здесь надо? Ведь он уже достойно выполнил свой долг...» – подумал я. Председатель начала свою речь:
– Мы собрали всех здесь одновременно, чтобы вы выслушали наше решение по делу XL17е. Сразу скажу, оно было сложным – Центр впервые столкнулся с такой непростой ситуацией, как сейчас.
Тон её речи был совершенно иным, чем в прошлый раз, когда она задавала вопросы мне и Богданову. Возможно, дала о себе знать бессонная ночь, которую члены комиссии провели, совещаясь по нашему вопросу. Это было видно по их уставшим лицам, а, может, сказалось наше вчерашнее выступление. Каждый из нас приготовился к тому, что будет сказано – мы присутствовали при историческом событии! На наших глазах происходило признание полноценного контакта человечества с другим разумом! На фоне этого моя судьба, как и судьба Богданова, отходила на второй план, а председатель продолжила:
– Рассмотрев все данные, имеющиеся у нас и учитывая вчерашние выступления присутствующих, комиссия приняла решение: объявить планету XL17е карантинной зоной с запретом посещения её без соответствующего разрешения. Также, согласно общему решению, планете присваивается имя Этта, – я тут же поймал на себе ревнивый взгляд Милы. – Из членов контрольной экспедиции и тех, кто принимал участие в работе на XL17e, Центром создаётся новое подразделение. В его задачу входит изучение и поддерживание постоянного и устойчивого контакта с внеземным разумом. Надзор за новой группой будет осуществляться нашими представителями, за которыми закрепляется право принятия окончательного решения по поводу дальнейшего взаимодействия с сознанием, обнаруженным на планете Этта.
Зная, что так и будет, я облегчённо выдохнул. Нам удалось пробить брешь в бюрократических препятствиях, которые существовали в Центре, как и в любом другом административном органе управления. Но это оказался далеко не конец речи председателя комиссии.
– Оглашаю утверждённый состав руководства контактной группы и распределение обязанностей… Марк Карлен назначается руководителем нового подразделения, он несёт ответственность за его действия, Мила Чер – ведущим экзобиологом. Её задача: дальнейшее наблюдение за биосферой планеты, взаимодействием человека с ней и изучение этого организма в целом. За Сергеем Зарубиным закрепляется медицинское обслуживание рабочего персонала на Этте, – огласила она список главных лиц новой группы.
Судя по её недолгому молчанию, я понял: дело, наконец-то, дошло и до меня. Этой минуты я ждал с момента приземления на Беллу.
– Ввиду неоднократного нарушения Парксом устава космофлота, он лишается офицерского звания, и, как лицо, вошедшее в контакт первого уровня, водится в созданную группу в качестве консультанта с запретом покидать Этту без соответствующего разрешения. Это же решение комиссия приняла и в отношении Богданова. Он также понижается рангом до рядового, выводится из десантных подразделений и, после выздоровления, поступает в распоряжение вспомогательной команды. Она создаётся из разведчиков, имевших контакт с неизвестным разумом, а также из тех, кто при этом присутствовал. Надзор за основной и руководство вспомогательной контактной группой, как на действующего офицера службы внутренней безопасности космофлота, возлагается на Михаэля Рамоса, – огласила председатель вердикт комиссии.
Это решение меня не удивило. Вчера, измеряя комнату шагами, я, благодаря открывшимся способностям, знал, что так оно и будет.
Было нетрудно догадаться, что Центр подстраховался. Все, кто хоть каким-то образом вступал во взаимодействие с иным разумом, останутся на планете до тех пор, пока это явление не будет изучено. Этого требовали элементарные правила безопасности, и это было верным решением: человек впервые столкнулся с иным сознанием, который превосходил человеческий на несколько порядков. Неизвестно, как этот контакт скажется на поведении людей. И то, что он едва не уничтожил всех косморазвечиков на Этте, говорило в пользу такого подхода. Следующие слова председателя комиссии показали, что я оказался прав. Она подвела итог своей речи:
– Для необходимой поддержки за этими группами закрепляются крейсер «Коалиция» и шлюп «Конунг». Созданным подразделениям и командам даётся семьдесят два часа для отдыха и пополнения запасов на своих кораблях. По истечении этого строка прошу всех приступить к исполнению своих обязанностей. До этого момента все вы будете под особым надзором.
Я обрадовался, что нам удалось добиться своего, но когда мой взгляд упал на помрачневшего Берзина, я вспомнил ещё об одном деле.
– Разрешите обратиться к уважаемой комиссии? – подал я голос.
Мне стало стыдно за то, что я едва не забыл о проблеме своего друга. Он упорно скрывал её, но теперь что-то скрыть от меня было невозможно.
– Вас опять что-то не устраивает, Паркс? Не забывайтесь, после совершённых нарушений устава космофлота, мы и так слишком мягко обошлись с вами, – раздражённо поинтересовалась председатель комиссии.
Я постарался быть предельно учтивым:
– Прошу прощения, судя по задачам, поставленным перед нами, пребывание на Этте может затянуться на неопределённый срок. Прошу дать возможность Николаю Берзину навестить супругу с последующим возвращением к своим обязанностям в составе нашей группы на Этте, – наблюдая, как члены комиссии совещаются, я знал, что происходит в их головах и, понимая их сомнения, добавил: – Берзин не имел контакта с этим разумом. Считаю, он не представляет потенциальной опасности. Прошу удовлетворить мою просьбу.
В комиссии опять долго спорили. Они пришли к согласию, и председатель ответила мне и тем, кто с особенным нетерпением ждал её слов:
– Членам контактной и вспомогательной групп, не имевшим визуального или иного контакта с инопланетным сознанием, разрешается навестить родных. По истечении отведённого для этого времени, они обязаны вернуться в расположение своих подразделений. На этом заседание по делу XL17е объявляется закрытым.
Трудно описать чувства, которые переполняли меня в тот момент. Мы сделали практически невозможное: мы изменили ход человеческой истории раз и навсегда! Что принесёт этот контакт человечеству, зависело только от нас, от людей. Я почувствовал, что наконец-то сделал то, к чему стремился с момента своего первого полёта в космос — мне удалось слиться с ним в единое целое! После долгих лет работы на других планетах, моя жизнь вышла на новый виток.
Не стесняясь окружающих, подбежала Мила и крепко меня обняла.
– Я знала! У нас получилось! – она не дала шанса опомниться и одарила мои губы страстным поцелуем.
Подошли и остальные члены нашей команды. Они также не скрывали удовлетворения от того, что всё закончилось, и поздравили меня с благополучным исходом дела.
– Спасибо, Алекс, от меня и моей супруги! Честно скажу, не ожидал от тебя этого. Обещаю, не подведу и вернусь в назначенное время, – поблагодарил меня Берзин.
– Ты же мой друг и товарищ. Как я мог не подумать о тебе? На твоём лице написано всё, что тебя беспокоит, и только дурак не понял бы этого. Передай привет своей благоверной, – я не только понимал, его чувства, но и видел его мысли – он был счастлив!
По идее, его вообще надо бы отпустить к беременной жене, чтобы поддержать её до и после рождения ребёнка. Но он – офицер космофлота, и обязан выполнять распоряжения, отданные сверху.
Подошёл и Рамос, только что назначенный руководителем приданной нам вспомогательной группы. Он, по своему обыкновению, на какое-то время замялся и произнёс:
– Рад, что я в тебе не ошибся. Хорошо, что мы ещё на Этте нашли общий язык и взаимопонимание. Вижу, что поступил правильно, хоть и вопреки инструкциям. Честно скажу, рад работать вместе. Однако не забывай, что, помимо руководителя вспомогательной группы, я по-прежнему остаюсь офицером службы внутренней безопасности.
– Я тоже рад, Михаэль. Не волнуйся, такое не забудешь. Мне тоже будет приятно работать с таким профессионалом, как ты. Думаю, проблем у нас больше не возникнет, – в глубине души я радовался, что не ошибся в нём, когда мы встретились у центрального входа на базу разведчиков.
Постепенно все начали расходиться. У каждого имелась куча дел, которые необходимо решить в течение отведённых нам часов. Берзину предстояло собрать людей, которым тоже разрешалось навестить родных. Марку Карлену, как руководителю контактной группы, необходимо подготовить всё для новой работы на Этте. На Рамоса легла обязанность по формированию и экипировке вспомогательной группы из косморазведчиков, кто имел хоть какое-то взаимодействие с иным разумом. По сути, ими оказались практически все, кого мы эвакуировали с планеты. Группа у него набиралась внушительная, но я не сомневался, что он, как опытный офицер, справится с этой задачей.
Мила быстро управилась со своими делами. До отлёта на Этту у нас было достаточно времени, чтобы провести его друг с другом. Поначалу я переживал за Милу. Она, молодой и талантливый специалист, будет находиться на Этте, как в ссылке, не имея права покинуть планетуеё без разрешения представителей Центра. Но пообщавшись с Милой, я понял, что она только рада этому назначению – не каждому начинающему экзобиологу выпадает шанс изучать новую форму разумной жизни в известном нам космосе.
По истечении отведённого времени, мы закончили приготовления, и после возвращения на Беллу тех, кому давались кратковременные отпуска, все были готовы к отлёту. По лицам некоторых косморазведчиков, особенно из группы Рамоса, было видно: перспектива оказаться в подвешенном состоянии на Этте их не радовала. Центр так и не смог определиться, как долго нам нести службу на планете. Отправляя «несчастных» на Этту на неопределённый срок, власть решила подстраховаться. Выбора у людей, которые побывали на этой экзопланете, не было. Пришлось подчиниться – все они, как и мы, осознанно делали свой выбор ещё при поступлении на службу.
После того, как Карлен и Рамос получили необходимые инструкции, крейсер «Коалиция» и шлюп «Конунг» покинули орбиту Беллы и легли на новый курс. По выходу в околозвёздное пространство РН132 они вошли в режим «прыжка» и устремились к звезде XL17.