Сдавая контрольную гордо, из вашего класса
Ты первая руку тянула, пока подойду –
Проблемный седьмой за грехи, не иначе, достался –
Привет, ученица Синькова в далёком году!
Нет, женщины зря не играют такими вещами,
Не мог не заметить бывалый студент-практикант,
Итоги и сущность Столетней Войны освещая,
Подводку у глаз и надетый не к празднику бант.
Смертельный огонь исцеляет сердечные раны –
Когда Орлеанскую Деву вновь предала знать,
На страшном костре, видел я, ты горела, как Жанна,
А вот отчего покраснела не стоит мне знать.
Считая своим королём, так линейкой рубиться,
От кнопок мой трон охраняя и клей отскребя,
Все в мире Синьковы, открывшие эту страницу,
Клянусь, не сумели бы, кроме, Синькова, тебя.
Крошился мелок, выводя ровно числа апреля,
Принцесса Весна заглянула, и стало теплей,
Понять можно тех, кого первые чувства согрели,
До слёз безнадёжно влюбившихся в учителей…
Однажды серьёзный историк, научно подкован,
В архиве наклонит светильник, пролив миру свет:
«Синькова… Синькова... А где тут, не вижу, Синькова?
В журнале, коллеги, такой семиклассницы нет!..».
Конечно, Синькова, конечно непедагогично
Читателя за нос водить – хоть спросите весь класс!
Но ты ведь реально была, остальное вторично,
Фамилию, разве что, выдумал в цвет твоих глаз.
Детали затёрты, запутаны круто маршруты,
В названии ложь, да и мало ли разных «Серёж».
Я столь откровенно тебе потому и пишу-то,
Надеясь, что эти стихи никогда не прочтёшь…