24 апреля 2017 года случилась большая трагедия (где? Точно не знаю – в инете нет об этом сообщений).
Штормовым ветром оторвало от берега большую льдину, на которой находилось от ста до двухсот рыбаков. Были среди них и дети, но, в основном это были зрелые опытные мужчины. Условия для спасения были очень тяжелыми, но причиной гибели многих была потеря ими самообладания, самоконтроля, а то и просто паника. Набивалось в лодку столько, что тонули все вместе с лодкой спасателей.
И мне раньше случилось тонуть на охоте тоже в апреле на Урале. Тогда и понял, что главное в критических ситуациях – не потерять самообладания и ясность мысли. И решения придут. Выход найдётся. Что было, набросал себе на память. Оно давно лежало просто так, и, думалось, кому быть может это интересно. Лежало, и как вижу, что напрасно. Хотя бы осознание опасности и необходимости самообладания кому-то и могло пригодиться. Зачем-то это было мне дано.
Весенний лёд толст, да прост,
А осенний тонок, да цепок.
(Пословица)
С глубокой благодарностью
Неизвестной татарской семье на Урале.
В то время
вдвоём в Свердловске,
Мы жили с мамой в части войсковой.
Она работала там, а я
учился в институте.
Весной однажды
Командой человек в пятнадцать
Из офицеров этой части
Военною машиной грузовой,
Мы выехали на открытие охоты.
Наш путь лежал на Сырбалык,
Одно из многих челябинских озёр.
Приехали в село на берег озера.
Вторая половина дня.
(Путь был неблизким).
Не разузнав где, что,
Скорей схватил ружьё и патронташ,
И к озеру, подальше от деревни.
На озере немаленьком,
Ещё покрытым льдом,
Ну, где-то посредине,
Взлетали и садились утки.
Скорей туда! Азарт! Добыча!
А в голове мысль здравая:
«Куда?! Ведь там открытая вода,
Вот утки и взлетают,
И чем к ней ближе,
Тем тоньше лёд,
И, даже если подстрелить сумею,
Достать их всё равно я не смогу.»
А ей в противовес:
«Там видно будет.»
(чем не «авось»?)
Да, безрассудство!
(Но это позже я так оценил).
Куда садятся утки не видать,
То место скрыто камышами.
И озеро всё в камышах, но редких.
Наверно, мелкое, а это хорошо:
До дна промёрзнуть может
Значит, безопасно.
Стремительно туда, где утки.
А подо мной потрескивает лёд,
Приятно нервы будоража.
Лечу вперёд в азарте гона.
Но как-то враз вдруг подо мной
Осел и провалился лёд,
Не треснул, а осел
Кружком таким, как прорубь.
И въехал я по пояс в воду.
Успел ружьё подставить,
Лёг на него,
А ноги сзади выбросил
На край той полыньи.
Я выбрался, и дальше в путь.
Но через несколько шагов
Я вновь влетел, уже по грудь
и снова выбрался.
Поняв, что от воды отяжелел,
В воде намокнув,
И дальше не пройти
Я повернул обратно.
Да к берегу и лёд потолще –
(В мыслях у меня.)
И снова провалился,
И как я ноги ни выбрасывал,
Лёд не держал меня.
Я вылил воду из ружья и дал дуплет
(Два выстрела подряд),
Рукой из-под воды
достал ещё патронов пару.
По ходу вспомнился Тургенева рассказ,
Там тоже дело было на охоте.
И по неосторожности
Челнок с людьми перевернулся,
Но было мелко, лето
И все стояли на ногах,
Но вся добыча всплыла наверх.
И чтоб её потом не собирать
По озеру всему
Один из них из-под воды
Достал верёвку из кармана
И аккуратно уток тех связал.
Увидев аналогию, я улыбнулся,
А затем представил
как выгляжу смешно,
Ногами в сапогах в воде болтая,
Когда смотреть из-под воды.
И я совсем развеселился.
И дал ещё дуплет -
Сигнал, что я попал в беду.
Но, стой! Ты что творишь?
Ты хочешь, чтобы здесь
С тобою вместе тоже кто-то плавал?
А нас тогда кому спасать?
Нет, выбирайся сам!
Тем более, они все тяжелее,.
И до меня им просто не дойти.
(Худой студент конечно, меньше весит).
Придётся пробиваться самому.
В своих попытках выбраться на лёд
Нашёл и способ, как двигаться быстрее.
Держа в руках ружьё, забрасывал его на лёд
и тяжестью своей
давил им сверху на ледовую преграду,
И оседал под весом лёд,
На палочки, ну, как карандаши,
Под весом расползаясь,
и в воду уходил,
давая место мне для продвиженья.
И до сих пор отчётливо я слышу
Тех палочек стеклянный перезвон,
Вот так, как ледокол плыву.
Плыву, плыву, а берег всё не близко.
Да… , видно, далеко я забежал,
Уже стемнело.
Но наконец и дно я ощутил ногами,
И это мне придало сил.
Ну, Слава, ай да молодец!
Купанью твоему пришёл конец!
Но предо мною вот она -
По грудь ледовая стена.
До дна промёрзший тут стоит
Ледовый мощный монолит.
Скорее выбраться на лёд!
Да вот намокшая одежда не даёт.
Вода, хоть мягко, но движенья тормозит,
Никак не одолею монолит.
Счёт потерял попыткам выбраться на лёд:
Никак не выберусь из этих мёрзлых вод..
Стоял и отдыхал по грудь в воде
и вновь пытался. Впустую всё.
И тут смешное:
Передо мной во льду торчала камышинка,
Тростинка тонкая.
Осознавая тщетность всю
Того, что совершал,
Я осторожно, чтоб её не смять.
Ружьё тихонько за неё завёл, как за опору.
и, взяв за ствол другой рукой,
я потянул ружьё к себе,
Намереваясь вытащить себя на берег,
но лишь сложилась камышинка.
Я посмеялся, про утопающего вспомнив.
Да, истинно, ты рад соломинке.
И снова, отдохнув немного,
по грудь в воде,
Продолжил я свои попытки.
Выпрыгивал и вновь сползал обратно в воду.
И вот, уже в который раз,
вдруг получилось!
И грудью лёг на лёд, удаче удивляясь!
Стоп, не спеши, удача редкая, не упусти её.
Ты отдышись, обдумай все движенья,
Чтоб выбраться, не соскользнув назад.
Уже не помню как –
то ль ногу осторожно выложил,
за лёд ей уцепившись, или
за миллиметром миллиметр я на локтях отполз,
но выбрался!
Я – на земле!
Теперь вперёд!
Встал и пошёл!
пошёл ногами по земле, а не поплыл!
Но, видно долго я пробыл в воде студёной,
Закоченело всё,
И слушались меня едва
Уже не гнувшиеся ноги.
Не разбирая в темноте дороги,
о кочки спотыкаясь,
То падая, то снова подымаясь,
Я брёл.
Как об осоку не изрезался – не знаю.
Тут вспомнилось мне про полярников,
В рассказах, о которых читал я в детстве.
когда они в разводья между льдинами влетали.
Ну вылезли же, думалось, бегите,
и побыстрей, согрейтесь в беге.
А оказалось всё непросто.
сознание туманит, всё как во сне,
неслушно тело, закоченевшее в воде холодной,
а тут вдобавок и мороз –
Здесь лёгкий, а там наверняка побольше.
Едва бреду, земли неровности цепляя,
Не раз упав, поднявшись вновь бреду.
Скорей, скорее на огни деревни.
И благо, было до неё недалеко.
Вот крайняя изба, горит в ней свет.
И осторожно так я постучал в калитку. И вскоре
Явилась девочка на стук, лет десяти.