Много легенд хранит наше село,
Но некоторые не забыты и до сих пор, хотя прошло уже много десятков лет.
Сёла нашего колхоза пораскиданы друг от друга на значительном расстоянии.
Чтобы попасть в дальнее село по асфальту около 20 км, а через лесок полевой дорогой всего 6. И,когда проезжаешь мимо кургана вот леска, вспоминается давняя история - легенда нашего села.
Жил в нашем селе до революции крепкий хозяин, имел две мельницы: водяную и ветрянку.
Но время не перешагнешь. Постарел дед, и по жребию, чтобы не было обидно, отдал их сыновьям: Афоньке досталось водяная, а Никите – ветрянка.
Никита продолжал стабильно, как и отец, молоть. Помолом не обижал, хотя дохода особого не имел, ведь ветер по заказу не купишь, обиды на отца не держал, хотя тот женил его поневоле разлучив с той, которой отдал сердце.
Афонька, наоборот, был парень мотовитый, и любил погулять, побарствовать, ибо мельница работала круглосуточно, работники работали исправно. Но, попал он однажды в город, загулял и проиграл городским шулером и деньги и мельницу. Идти было некуда, идти пришлось к брату. Тот не обижал брата, и старался поддержать его и его семью.
Но пришла революция.
Афонька сразу стал активистом, и вместе с большевиками, которых возглавлял матрос , первой расстреляли барыню. Люди упрашивали её не трогать , ведь она никого не обижала. Матрос с кольтом и со словами: «Смерть буржуям!», расстрелял её в упор посреди села.
Через неделю отобрали мельницу у Никиты. Еще через некоторое время отобрали лошадь, скотину, дом и решением ревкома постановили выслать его из села. И пока шли сборы, Афонька вместе с ревкомом резали и жарили во дворе кур. И когда Никита сказал: « «Брат что же ты делаешь?», -тот с куриной булдыжкой в руке ответил: « Извини, Буржуй, нам тоже жить надо!»
Когда Никиту везли с семьёй на станцию, где уже стояли вагоны для таких же как он, Никита попросил остановиться - хочется пить. Сельчане понимающе кивнули, остановились напротив хатенки деда Игната. Жил тот с дочкой красавицей Авдотьей и внучкой Анюткой .Поговаривали что Анютка от Мельника Никиты . Ну, да мало ли, что говорит народ. Вышел минут через пятнадцать ,о чём говорил неизвестно. Больше о нём и его семье никто никогда не слышал. Создавались ТОЗы, колхозы разваливались, укрупнялись, за мельницами никто не смотрел. Так всё и развалилось. Остались лишь курган, да на речке напоминание плотины. Но, всегда здесь собирали ягоды, а осенью – грибы. Ходила сюда и Авдотья. Но всегда вместе с ягодами несла она и букет полевых цветов. Да и в палисаднике у неё росли только Полевые цветы.
А Афоня, запомнился тем, что всегда был на руководящей работе: то бригадиром, то помощником. Ранним утром шел по селу и подходя к дому, стучал кнутовищем в окно, покрикивая: - « Нюрка ! На работу!»
-«Да подожди, дай ребятишек покормить ирод!»
-« Бегом! А то не запишу трудодень и завтра на комиссию!»
А что такое комиссия? в лучшем случае - принуд работы.
А Афоня постукивая кнутовищем по сапогу, шёл к следующему дому. Так и замёрз перед войной: то ли не дошёл, то ли помогли . Люди разное говорили.
Прошло лет 40. И в конце пятидесятых, произошло-то, благодаря чему живёт эта, история - легенда. По селу ездила « Победа». Автомобилей было еще мало и ребятишки гонялись за ней, пока она не остановилась за деревней. Из неё вышел крепкий старик в костюме, с орденами, медалями. Осмотрелся он вокруг и,что-то сказав шоферу, пошел к речке. Раздал купавшимся ребятишкам горсть конфет,стал интересоваться как живет село. Спросил про деда Евсея и всех других жителей села, объяснил ребятишкам что маленьким был, когда уехали родители отсюда. Особенно интересовался бабкой Авдотьей. Бабку Авдотью знали все. Было она еще крепкой, не утеряла былую стать. И те, кто видел её, говорили: « Наверное, в молодости не одному мужику голову вскружила!» Но всё было не так. Прожила всю жизнь с дочкой и отцом. После смерти отца, дочку выходила сама. Худого слова никто не мог о ней сказать. Дочка с мужем и внуками жила рядом. Анютка работала бухгалтером, муж шофером , да и внуки выросли. Посидев с ребятишками, старик сел в машину и по полевой дороге поехал в сторону Кургана. Пастухи потом говорили, что стояла там машина, и какой-то человек долго сидел на Кургане. Затем встал, как бы осмотрелся вокруг, сел в машину и уехал.
Перед вечером, напротив дома Авдотьи, остановилась «Победа», вышли двое - шофер и пассажир. Шофер подошел к дому и постучал в дверь. Вышла бабка Авдотья:
– « Извините, вот подломались, можно ведро водички?»
-«Да, конечно., сынок ,сейчас вынесу».
Вынесла воду, и подошла тоже к машине. Шофер возился в моторе, старик внимательно смотрел на неё: « Извините, что побеспокоили, вот под ломались.»
И в голосе, и во внешности что-то было до боли знакомое, но что Авдотья не могла понять. Авдотью как в молодости обдало каким-то жаром, уже забытым и недоступным. Она словно под гипнозом смотрела на него. Кто он? Откуда? А незнакомец скрестил пальцы на руках и стал ими перебирать. Она видела раньше эти пальцы. Но где и когда? Шофер зашёл почему-то на другую сторону машины, подошёл дед Евсей и, стоя в отдалении внимательно смотрел на незнакомца.
-« А можно еще кружечку водички?» - попросил незнакомец .
Словно околдованная, Авдотья принесла кружку воды. Незнакомец медленно пил и долго держал кружку в руках, словно отдавая ей тепло своих рук,отдав кружку Авдотье, долго смотрел на Евсея, сделал шаг, но остановился, сел в машину, ещё раз посмотрел на Авдотью, тепло и ,как бы прощально. Поблагодарил , захлопнул дверцу ,и машина уехала. А на той стороне, где стоял шофер, осталась большая корзина полевых цветов. А между ними белый простенький платок, как тот, что был сорок с лишним лет назад там, на кургане. Это он! Он вернулся! Как и обещал. Она знала это и она дождалась. Утром Авдотья пошла на курган. Она безошибочно подошла к тому месту, где была примята трава. Посидев сказала: - « Ну вот, Никитушка, мы и свиделись. После тебя еще земля теплая.» И, поднявшись, спокойная, умиротворенная, сняв платок, как в молодости пошла по полю, нагибаясь и собирая цветы. После этого Авдотья почему-то быстро стала стареть и постоянно смотреть на корзину, которую поставила на шифоньер. Дед Евсей сказал: « Надорвалась Авдотья в ожидании. Дождалась своего счастья, а счастье любит покой.» Через полгода она умерла. Просила дочь весной в корзинке приносить ей полевые цветы. Дед Евсей стоя у могилы с маленьким правнуком, сказал: « Знаешь, Павлушка, почему нас немец не победил?»
- «Почему, дед?»
- «Пока на Руси, Павлушка, есть такие женщины, Мы, внучок, непобедимы!»