Дождик буль – и вытек.
И бежит, копытит
из грёбаной, прокуренной жилплощади,
молодая мама
с фрейдовым бананом
и полною коляской безотцовщины.
Вечер бом – и грянул,
словно чай из гранул,
дешёвый, неприметный, послепраздничный.
Я бы с этой мамкой
даже спозаранку,
тем более сейчас, побезобразничал.
Небо дзинь – в осколки,
и в ночи недолгой
разбродятся по миру привидения.
Горные, речные –
все они ручные
и тёплые, как вывески питейные.
Только вон: Гагарин
через перегары
виднеется, и прячется за башнею,
и цветочный Ленин
смотрит с удивленьем
на родину мою пятиэтажную.