Я помню,
как точат ножи во дворах,
молочница катит тележку,
везут на подводе бидоны,
за страх,
за совесть считают издержки.
Ботинки на мне —
чуть поменьше, чем танк.
В них я и вальсирую в школе.
Мои старики не играли в петанк,
не ели с тарелок в деколе.
В остроге,
в глуши,
в глубочайшем тылу
все силы и жизни — для фронта.
Мы пели об этом, в недетском пылу
давая присягу архонтам.
На парте — чернильница.
В ручке — перо.
Тетради в линейку и клетку.
И девочку в сказке у Шарля Перро
не звали тогда малолеткой.
А лето всегда уходило туда,
где нет ни предела, ни края,
где юг —
и сверкает морская вода
на солнце девятого мая.