(Стихотворение написано на основании воспоминаний ветерана - кавалериста)
Нас не бросали с шашками на танки.
Входя в прорыв мы резали тылы.
Порой, дремали в сёдлах, под болтанку,
а строем шли, достойным похвалы!
Я даже помню, часто мы шутили:
толкнув, под спящим на седле - коня,
чтоб обошёл других, в привычном стиле.
Однажды, так - направили меня,
вперёд колонны выйти, где устало
наш эскадронный ехал командир.
Он чертыхнулся. Плетью перепало
тогда, легонько, чуть задев мундир.
Кругом хохочут, казаки довольны:
им развлеченье: ведь, мальчишки все.
Я - не в обиде, так как мне - не больно.
Ответа ждать - не долго им совсем!
... Мы воевали, спешившись, пехотой.
Сейчас - таких, зовут - мотострелки.
И коноводы уводили сходу
коней в укрытье, увозя клинки,
хоть нас учили, чтоб умел с разгона
срубить лозу, я - чаще, вёл огонь.
Держались вместе, призванные с Дона;
кубанцы, так же; терских - только тронь...
...Окончив день, заботились всемерно,
о лошадях, и рядом шли пешком.
Им тяжелей, ведь на войне, к примеру -
попробуй, спрячь. Я думаю о том,
как заменял их, по итогам боя;
и как от мины, прилетевшей вдруг,
каурый мой - меня закрыл собою,
приняв осколки, точно верный друг.
Он, до сих пор, порой, приходит ночью -
в тяжёлых снах, о той большой войне,
и смотрит так, как будто, что-то хочет
сказать, прощаясь, одному лишь мне...
... Мы - победили!.. Жаль, в Берлине, не был.
В санбате лёжа встретил весть о том,
что салютует, всем героям, в небе -
страна родная... Позже были - дом,
восстановленье, тех станиц - сожжённых
фашистами, что - изливая яд,
явили нрав - звериный, как бубонной
чумой пройдя... Стальной застывший град -
так много лет, нам осквернявший землю -
ещё сегодня, кое-где - да есть...
P.S.
... Ушедшие, хвале незримо внемлют.
Скорбят потомки, отдавая честь.