- Итак, лейтенант Никитин. Объясните комиссии, почему Вы не выстрелили в преступника, угрожавшему жизни сотруднику полиции, Вашему напарнику капитану полиции Степанову.
- Я знал, что он не выстрелит. Преступник. Подозреваемый. Не знаю, как это объяснить… Я вдруг понял, что он точно не будет стрелять.
- Каким образом Вы это поняли? Откуда у Вас возникла такая уверенность?
- Конечно, я не знал, не мог знать, о чём он думал тогда, этот человек. Но вдруг, в какой-то неуловимый момент что-то изменилось. Может быть, в его позе, в его взгляде… Мне вдруг стало совершенно ясно. Что он перешёл в другое состояние. И отказался от своего плана и своих первоначальных намерений. Он стал в чём-то другой, это трудно мне определить в словах…
- Преступник стоял, прикрывшись заложником, вытянув руку с пистолетом в сторону Вашего напарника. И что же Вы сделали?
- Я крикнул «Эй, он не будет стрелять. Человек, я иду к тебе». Одновременно с этим я положил табельное оружие на землю, не быстро, но и без явной медлительности, свободным и лёгким движением. Я знал, что он внимательно наблюдает за мной, краем глаза, хотя большее внимание его всё же было обращено тогда на капитана Степанова и командира группы спецназа МВД: от них для него исходила бОльшая опасность, чем от меня. Затем я выпрямился, посмотрел в точку выше его головы, прямо над теменем, и сказал «Василий, жертвы и заклание будут против твоего дела».
- О чём Вы думали в этот момент?
Одновременно сразу несколько мыслей пронеслось в моём разуме. Во-первых, я отчётливо понял, что если я сейчас направлю табельное оружие на преступника, он сразу же переместится, прикрываясь заложником от меня, и мгновенно выстрелит. И тогда капитан Степанов решит, что выбора у него нет, и откроет огонь по открывшемуся для его прицела преступнику, даже несмотря на то, что вероятность ранить заложника останется довольно высокой, однако тут всё решает скорость реакции и натренированность, а в этом с капитаном Степановым, по моему мнению, мало кто может сравниться.
Во-вторых, я вспомнил, что на мне бронежилет, надёжно защищающий от пуль ПМ на этом расстоянии, и если спуск его пистолета очень лёгкий, и палец его дрогнет при изменении тонуса его мышц, то вероятность моего ранения невелика, впрочем, его ПМ, как тогда уже было известно, был из кобуры сотрудника ДПС сержанта Макаренко, а тот рассказывал как-то, что тугой спуск его ПМ вполне его устраивает, он делает табельное оружие более безопасным при обращении в условиях улицы, а стрельбе не мешает, так как у сержанта Макаренко, по его словам, всегда были очень сильные руки. Так что случайный выстрел преступника из этого ПМ был очень маловероятен.
В третьих, я понял, что обращение «человек», которое может обидеть и рассердить мужчину, часто обретающегося в барах и ресторанах, казино – потому что им подзывают обслугу, с явным оттенком пренебрежения – здесь, наоборот, способно сыграть нам на руку. Потому что преступник, Василий Чуграев, привык считать себя человеком принципиальным и именно верность своим принципам, которые он привык считать гуманистическими, даёт ему право, по его мнению, считать себя Человеком, с большой буквы.
В четвёртых, оформляя в своём сознании эти принципы главным образом негативно, через противопоставление «бездушной государственной машине» и «власти порока, угнетения и вседозволенности», он, преступник то есть, верит, что отказ от «диктата системы», самоутверждение через взятие на себя ответственности за выбор «против приспешников властителей» возвращают человеку его достоинство. И если я поведу себя не как все, не как «послушный винтик механизма угнетения», а проявив явную самостоятельность и продемонстрирую силу личности (в том виде, как её понимает преступник) в своём смелом выборе доверять ему, Чургаеву то есть, то он не станет сразу же стрелять в меня.
- Вы хотите сказать, что преступник – романтик «с большой дороги», апологет криминальной идеологии?
- Да, на все 100%, хотя всё в его досье указывает на то, что он вроде бы влиятельный и дерзкий политический радикал. Просто корыстная и лживая суть протестной идеологии их «анархического движения «Свобода» скрыта красивыми лозунгами, в криминальной же версии всё просто и нет никаких песенок об «общем благе». А на деле это одно и то же.
- Вы, что, подумали обо всём об этом за две секунды?
- Скорее, за доли секунды. Но за точность промежутка времени не поручусь – оно как бы остановилось тогда для меня.
- Ну и что же в итоге?
- Я почувствовал уверенность и даже в чём-то сближение с преступником. Поймите меня правильно: не было и тени намерения оправдать его действия. Но мне стало понятно, приблизительно конечно, как он встал на этот путь, и в какие невыносимо жёсткие тиски непоправимых решений себя загнал. И я также очень ясно почувствовал, как в нём вспыхивает надежда, что не всё непоправимо, что есть лазейка «отыграть назад».
- Поясните, почему Вы избрали именно эти слова и действия.
- Как мне показалось, я сказал то, что секунду назад пришло в голову ему самому. В самом деле, погром в редакции, митинг у здания суда и беспорядки в городе, поджоги полицейских участков и срыв выступления губернатора – всё это точно вписывается в их программу и работает на их цели. Уличные беспорядки, столкновения, раненые, грабежи ювелирок и отделений банков под лозунгом «революционных реквизиций» – это ещё по-разному можно и трактовать, и квалифицировать, если будут судить его как организатора. Но убийство заложника или покушение на жизнь офицера полиции… Тут уже назад дороги не будет.
И я понял, ну увидел по нему, да и не только я, наверное, что, несмотря на перспективы суда и длительного срока в случае сдачи, выбор он уже сделал. Ведь даже ускользни он с заложником, жизнь его превратится в постоянное бегство, а «революционная» деятельность станет невозможной, нелегальное положение приравняет его в глазах общественности к обычным бандитам в федеральном розыске. А так даже в тюрьме будут и интервью, и какое-никакое влияние… Расклад он понял мгновенно и тут же сдался.
- А почему направили взгляд свой немного выше его головы, когда обратились к нему?
- Я где-то читал, что это придаёт облику говорящего бОльшую самоотречённость и искренность, как будто то, что высказывается, стало плодом важного решения.
- Благодарим Вас, у комиссии пока что нет новых вопросов к Вам. Мы обязаны обратить Ваше внимание, лейтенант, что всё, что Вы тут наговорили, не более чем Ваше нынешнее субъективное вИдение ситуации. Ваше прямое нарушение инструкции №265 "О действиях сотрудника полиции при возникновении опасности для жизни должностных лиц правоохранительных органов и гражданских лиц при захвате заложников" от 04.02.2103, п 5*, могло иметь самые роковые последствия, Вы должны отдавать себе в этом отчёт. Преступник выдвинул продуманные требования и демонстрировал полную решимость добиваться их выполнения. Обернись всё иначе... Чем бы тогда оказались все Ваши домыслы? Да, и вот ещё что. На первом же допросе преступник заявил, что Ваш взгляд выше его головы в тот момент он счёл знаком, что позади него находится снайпер, и что именно это обстоятельство заставило его сдаться. Вы пока можете быть свободны, о решении вопроса квалификации Ваших действий комиссией Вас поставит в известность Ваше командование.
…
- Так, теперь о главном. Нам нужно новое публичное лицо, официальный лидер. Замена Чуграю. Фома, что думаешь?
- Ну, думаю Сол вполне готов уже, чтобы «подхватить знамя борьбы». Посудите сами, товарищи**. Журналист, публичность, репутация «правдоруба», спорил с Чуграем о методах, все это помнят… Да, все легко решат, что у него и вправду воз компромата на этих чучел из «верхушки»…
- А это так? Или "щёки раздувает"?
- Сейчас это не важно. Важнее, что он далеко не дурак. Его популярность в последний год сильно упала. Его перестали почти уже воспринимать всерьёз, он стал срываться на истерики, передачу на ТВ прикрыли, блог не цитируют, референтность его мнения девальвировалась. А тут такой шанс. Что скажете, товарищи?
...
- Итак, все "за", решение принято. Проведём «посвящение» по типу два, Кен, подготовь сценарий в течение недели. А потом обсудим с ним «новый курс». Пора выводить наш бизнес на новый уровень.
...
- Кстати, Фома, не поделишься, как ты подмазал Чуграя станцевать это фуфло с заложником? Держать за яйца его вроде как нечем...
- Всё просто. При таком раскладе для него это ж единственная маза была проканать мимо психушки с портретом торчка, он же всю малину нам уже загадил, крэйзи чёртов, чуме так и так время вышло. Без кипеша наладили бы слюни пускать в "гнезде кукушки" до снятия ласт, сам знаешь, лепила наш ещё и не то может... Сам чураюсь его иногда. Да Чуграй хоть и фраер, но в момент догнал, что сделаться вдруг "травоядным" и шишку держать, да и жиганов на гоноре тянуть уже без понта. А так... и в авторитете, и возможность "стать другим", типа "помудревшим" в ходе отсидки, с продолжением политкарьеры или медиаперсоны после "звонка". Мандела или Паоло Коэльо будущий, мать его... Сговорились, что наш человек будет рядом и цинк даст, коли всё по плану. Ну и оплату лучших стряпунов, и грев у хозяина - без базара.
___________________________________
* название, номер и дата "Инструкции" вымышленные.
** слово "товарищ" имело в дореволюционной России устойчивую криминальную репутацию