Твоё письмо почтальон передал мне лично.
Он попросил не читать его ни сидя, ни стоя,
Сказал, если он опоздает, у него из зарплаты вычтут,
Но он всё же останется — хочет побыть со мною,
Пока я читаю и потом ещё, сколько надо.
Я сделал ему бутербродов, согрел чая.
Мы посмотрели фильм на ноутбуке (заняли мою мансарду —
Помнишь, ту, где я тебя по выходным встречаю?),
Спели несколько песен под мою гитару, на которой я не играю,
А он, оказалось, умеет. Не зря пылилась все эти годы!
Пели о том, как закрывались ворота рая,
Оба фальшивили. Потом организовали походы
По магазинам, на обратном пути заглянули в парк —
Тот самый, где мы гуляем с тобой по субботам.
Если бы ты только видела, как сегодня прекрасен март!
Как будто его написали в специальной программе боты.
Мы провели с ним вместе весь день, всю ночь не смыкали глаз,
И я, кажется, обрёл неожиданно друга.
Ты прости, что я так сбиваюсь с ритма... Сбивчивость — не про нас,
Просто мысли мечутся по замкнутой кривой, а не кругу.
Дорогая, если бы ты только могла увидеть саму себя,
Не в зеркале, не на фото, а вот так, как я — без посредников,
Ты бы тогда поняла, почему я не смею в твои глаза, как в окно, скребясь,
Лишний раз посмотреть... От завтрашнего понедельника
Ничего не осталось — только строки, завёрнутые в конверт,
И теперь мне уже посмотреть в тебя не осмелиться.
Мой друг говорит, мол, заставь себя поверить, просто поверь,
А мне всё не верится, милая, мне не верится...
Милая, где бы ты ни была теперь, ты, главное, себя береги!
Ты хоть и моё, но, я знаю, не только моё сокровище.
А я сохраню письмо... и до последней его строки,
До последней строки, пока не сточится камень, не рассыпется в прах металл,
Пока луна по ночам не начнёт умолять о помощи,
Буду ждать тебя, как ничего никогда не ждал.