Баю-баю-бай,
наш эскалатор едет в рай,
и соседние все тоже едут туда.
Всех нас, россиян
в рай эскалаторы везут,
и машинист всё ускоряет движение их.
Чувствует машинист,
как слабеют руки его,
хочет всех успеть до рая довезти.
Встань со мною справа,
не надо слева проходить вперёд,
побудь со мной – вон, как те двое, которые целуются.
А я во сне своём
был метрошным воробьём,
и летел я вверх, обгоняя всех.
Видел впереди
прекрасный свет и к нему летел,
громко чирикая от радости, что сейчас сольюсь с ним.
Но когда долетел,
я увидел, что это не свет небесный, а купол,
с нарисованным маленьким красным флагом на синем фоне,
что все мы находимся
На нижнем эскалаторе Таганской-кольцевой.
А пола под куполом – нет.
И кто доезжает до края – все опрокидываются в черноту.
Возможно, они попадают
в подземный таганский бункер,
в котором сейчас устроен
«Музей холодной войны».
Но, может быть, всё страшнее,
и они падают совсем не в бункер.
Ой, прости!
Я, наверное, не должен был
тебе этот сон рассказывать.
Не бойся –
на самом деле наш эскалатор бесконечный.
Ну, или конечный, но перед концом
он замедляется и замедляется,
и мы никогда не достигнем конца,
как Ахилл никогда не догонит свою черепаху.
Или вообще
наш эскалатор придумал
голландский художник Морис Эшер ,
и мы просто ездим по кругу,
по очень большому кругу,
и нам только кажется, что мы поднимаемся.
А машинист
просто хочет вернуться
в своё прекрасное детство,
в котором были
прекрасная радость космоса
и прекрасный страх ядерной войны.
Вот только с космосом
у него не очень получается.