Скучные ле’та взорвал вспышкой света.
В сирой тиши инноцентного мира
слово твердил – разделял, разводил.
Ночь, день летуче взор рвал на тучи.
В тучах брожение изображения
белого шума из битов формаций,
то’на смещение белого фона –
сны жженья градуса
в красном снижении
дать извержениям погрохотать,
тверди и воды, всех татей смешать,
сбить информацию снулости знанья,
цену про-зрения, зрелости ость
в крепкую пену
само-воз-жжения
молния
в годный бульон первородный,
словно
не я молвил
слово
срослось,
животворяще
везде разбрелось.
Самость воззрения мира проснулась:
самосознанья сокрали убога слово «да будет»
и вседобыванье в меру сакральном миру понеслось.
Только «разумный» не в меру «да будет», всё восхваляя при этом меня.
Утром шестого лепить это «чудо» – может сбежать после пятого дня?