Ты прости мою грешную слабость -
коль не минуть разлуки земной,
я уйду, только ты бы осталась
век дослушать, оставленный мной.
Жизнь вплетёт соловьиные скерцо
в одинокую иволги грусть.
Я легко встрепенусь в твоём сердце.
И пока ты жива, я продлюсь.
Долголетьем твоим буду воздан.
Внемли небу, живи не спеша.
Я хочу, чтоб пила этот воздух
и пьянела родная душа.
Будут кстати тогда мои песни -
те, которые дольше, чем мы,
где печальные русские веси
с вьюжной вечностью русской зимы.
* * *
Весь белый свет моя округа
с округлой прорвою ноля...
Но нет! Со мной моя подруга
и дума русская моя.
Во что не вник, чего лишённый,
но чую, преклонив главу,
тепло руки незащищённой
и холод снега к Покрову.
И пусть уже скудеет сердце,
трезвеет сердце, всё равно,
о, как дано ещё согреться,
и как продрогнуть мне дано!
Крутого времени громаду
необделёнными пройдём,
покуда есть ещё на чём
в слезах остановиться взгляду...