Всё изменилось и стало документальным.
Впереди едет на толстом осле
Деловой и хваткий простолюдин - Санчо Панса.
За ним в хвосте плетётся на тощем коне -
Росинанте благородный идальго -
Романтик Дон Кихот Ламанчский.
Жизнь уже не выходит за берега,
Жить можно спокойно и дальше.
А не бороться с вечными мельницами в тишине,
Чтобы не считали за дурака окружающие.
Потому что ездить нужно на толстом осле,
А не на тощем коне – Росинанте.
Синьор заедем в харчевню?
Говорит практичный Санчо Панса:
«Там у меня заказан столик, сытно отобедаем наедине
А ещё у меня есть красавица - официантка в придачу.
Все удовольствия доступны вполне
Для испанского нормального мачо!»
Борется Дон Кихот в глубине
С искушениями, которые
Притягательны, тем паче,
Что мешают подвиги
Совершать непонятные всем и везде,
Но которые умы тревожили раньше.
И стоит на распутье идальго - романтик
Дон Кихот Ламанчский.
Два выхода есть из такой ситуации:
Сытым умереть от удовольствия на тахте,
Или голодным в душЕ, ради высоких идеалов,
Только мечтать и верить в любовь прекрасную обязательно -
поступать не практично и глупо значит.
Быть понятым обществом материальным иначе.
Иногда так же противоречат во мне
Два героя их помыслы понятны и внятны вполне.
Правда, я не знаю, какой же путь правилен, как ехать и где:
В авангарде, словно все - галопом на толстом осле,
Или в одиночестве гордо в конце идти
на рыцарском тощем коне – Росинанте?
Пойдём со мной! Доверься голосу разума!
Мы будем пьяны, всегда беззаботны и счастливы!
Зовёт мой верный слуга – радостный прагматик Санчо Панса,
На удовольствия материального мира указывая.
А второй герой-романтик, сомневаясь в себе,
слушает, что сердце ему подсказывает
И сочиняет о взаимной единственной любви стихи дурацкие.