С измождённым лицом бурлака
баржу жизни тащу за спиною
иль толкаю её пред собою -
это как посмотреть свысока.
Бог на облаке горнем лежит,
за баржОю моей наблюдает.
На меня он смотреть не желает -
интересен ему груз баржИ.
В ней по трюмам рядком в штабелях
все веселья мои и печали,
разных чувств запасные детали
да их Опись в бумажных кулях.
Здесь обжили кают неуют
тени мёртвых друзей и живущих,
в неизвестность со мною плывущих.
Тут они мои песни поют.
Бог наслушался песен сполна,
не взглянув на меня, в небе скрылся,
а я дальше с баржОй потащился
в незнакомые мне времена.
Незнакомые мне времена
называются, видимо, «старость».
Всем понятно, что старость не радость,
многим эта «не радость» страшна.
Страшно всё, что нас ждёт впереди.
Все страшилки я пЕрежил к счастью.
У меня перед этой напастью
никакого нет страха в груди.
Но я в старости очень боюсь
пред деменцией встать на колени.
Она память мою съест в мгновенье.
Вот чего я боюсь и молюсь.