Тень ветреной Музы навеяла мне только строчку,
Но следом за нею уже появился дистих,
Терцет незатейливо рос, становясь на носочки,
И твёрдым катреном на белой бумаге затих.
Потом началось: пятистишие и шестистишие,
Редчайшая септима лепту внесла в свой черёд.
Однако, октава решилась, что быть ей нелишней и…,
Но жирная точка вписала финальный аккорд!