Отвергнув почетнейший чин генерала,
Военный помчал по крысиной тропинке,
И скрылся от мерзких плевков трибунала
В невзрачной, глухой Аргентинской глубинке.
Бежавшему там не давали покоя,
(Нередко мелькая в безрадостных снах)
Кишащие толпы еврейских изгоев,
Которые мучились в концлагерях.
При выходе из затаенной халупы
Беглец соблюдал незапятнанный вид,
А когда слышал где-то случайные шумы
Хватал беспокойной рукой цианид.
Тем не менее годы безбурными были,
Раздоры, суды поутихли вокруг,
Беглецу показалось - о нем позабыли,
И масса проступков сошла ему с рук.
***
Внезапно, какой-то прохожий чужак
У седого нациста спросил папиросу,
Нацист не успел и откликнуться, как
Оказался в оковах на долгом допросе.
Но как бы там следователь ни старался
Заставить нациста признаться в вине,
Благие старания были напрасны,
Нацист не желал вспоминать о войне.
И родственники прикрепили залог,
Просили - " хотя бы " смягчить приговор
Мол, попросту лучше пожизненный срок,
Чем прочная пЕтля, иль острый топор.
Подсудимый был мало похож на садиста,
И все же надсмотрщики сморщив брови
Боялись к нему подойти слишком близко,
И всюду держали наган наготове.
***
Намеченный суд продолжался недолго,
Отправив преступника на эшафот,
И это суждение принял с восторгом
Мечтавший о мести еврейский народ.
Как только вердикт привели в исполненье,
Так страх со страны словно ветром смело,
И ни у кого не осталось сомнений -
На много столетий повержено зло.
Однако, оно не исчезло во тьме,
И души по прежнему жутко тревожит
И днями, ночами на хрупкой земле,
По всем закоулочкам ищет похожих...
21.04.2019 (С) Игорь Южанинов