У церкви были скользкие ступени,
Мне стал понятен колокольный звон,
А по стене, по штукатурке тени,
Стекали в кровь лоснящихся ворон.
Сверкали серебристые вершины
И птичьей стаи душу трогал зов,
Что означал их подлый писк мышиный
И скрип надрывный черных сапогов.
Дымок струился горький на отаве
И растворялся тонкой полосой,
А вороны с добычей по канавам,
Где небо растворяется с землей.