У меня как-то прошел запал, азарт,
знаешь, все это, такое?
Когда один за всех, когда ты да я,
скинуться по два рубля,
да мы с тобою?
Закат обещает утро,
такая логика, как будто
и не очень уж грустно -
на улице холодно, все еще пусто,
хотя и весна.
Гнется от ветра сосна
в игре картинка как в жизни,
давай, на созвоне, ты держись там,
работа, выходные, детская шалость...
Наверное, это старость?
Или какая-то там,
как в рекламе витаминов,
усталость,
или мы как-то резко подсели.
Не скажу, что оно правильно,
но мы опопсели.
Слово, если что, подобрано в тему,
хотя и не отражает сути событий,
куда-нибудь доплыть бы,
такси и автобус уже не остановить.
Значит, надо жить.
И, за каждым закатом появляется юность,
вечерний шум, соседи затихли даже,
подростки лифт испачкали сажей.
На минуту это в детство возвращает,
где от первой сигареты утром качает,
а потом мир переворачивается
наконец-то.
Кончилось детство.
Кто-то переоделся, а кто-то переобулся
и, от этого двоякие чувства:
вроде не запрещено,
а, все равно.
По небу пролетает беспечное лето,
как в молодости, которая тоже теряется где-то.
Сосед что-то крикнул соседке,
сломались ветки,
потому что мешают
и, никому не жаль их.
Читаешь стихи перед сном,
чтобы уснуть, а потом
вспоминаешь их, чтобы уснуть окончательно.
Взросление наступает - замечательно.
А потом, все те же вот моменты:
любимые градиенты,
тени на фоне неба,
ты все больше где-то не был,
все чаще сожалеешь.
И кружится мир,
но не от первой сигареты утром,
а от состояния мутного.
Все чаще накатывает жалость,
по несбывшемуся,
по тому, что осталось,
по тем, кто остались и кто вышли раньше.
Знаешь,
а оно все тоже настоящее,
потому что,
на краю лавочки,
чтобы звездной ночью,
непременно в августе,
все так же слышен берез шелест,
поезд вдалеке,
птицы на ветках уселись,
градиенты, опять же, не меняются.
Мы остаемся, мир движется,
время все время дышит нам
в спины.
Пройдемся до магазина,
как раньше?
Что скажешь?
Дальше будет интереснее,
поверь мне.
Ты, да я, да мы с тобой -
вперед и с песней.