Поцелуй палача, это точно благое дело.
Что ты смотришь, ища, кому подарить свое тело?
Ты поверь мне, девчонка, в конечном своем итоге,
Все равно к палачу попадет или хуже — к Богу.
И тогда ни один твоих плеч не коснется острых,
Только среди льдин и воды найдут просыревшие кости.
Только среди виски с колой в замшелом баре,
Даже по приколу не придет тот, кто тебя оставил.
Твое тело достанется старому злому духу,
Твое тело развалиться, словно бы ты — старуха.
И оставшися с Богом, времем-духом и палачем,
Догадаешься, милая, что они даже не при чем.
Ты сама разделила с нелюбимым его кровать,
Подарила себя, а на утро смогла сбежать.
Потому что отчаянно страшно тебе любить.
Но ты скажешь: «не важно», продолжишь себя губить.
Твой палач нецелованный лишь вздохнет,
Бог давно говорит, мол: «она умрет,
И, возможно, даже не от твоей руки».
Время тебя не гложет, лишь сыпет свои пески.
Твое ж время пришло сбегать крысою на перрон,
Потому что вдруг «Он» оказался в тебя влюблен.
А ты телом торгуешь, увы, не своей душой,
Никогда не тоскуешь и не зовешь домой.
В твоем доме бардак, конечно, кто спорил бы:
Дверной ободран косяк и пол весь в сплошной пыли.
Потому что в постеле ты спишь исключительно лишь чужой.
Твое время ведь кончится. Милая, что с тобой?
Почему сердце замерло словно бы глыба льда,
Неужели ни к месту сказал кто-то: «не предам»,
А потом предавал эти сотни и тысячи раз?
Твой палач тебя сам сегодня поцеловал.
Вместо тысячи фраз одарил Бог тебя одной:
«Это — последний шанс». Время начало новый бой.