***

Сатир, и Сатана, и слизь медузы;
Из тверди – в брызгах пенящийся вал;
Орнамент прихотливый в скатах скал,
Чабрец цветущий с челюстью эмпузы…

Болезнен шепот полоумной музы,
Но пустота гнетет, а мозг – устал:
Штрихи и линии слагаются в оскал
Плененной липкой твари, рвущей узы.

Так, белизна листа испещрена
Созданьями больного вдохновенья,
Смешалась явь в водоворотах сна,

Подавлен вскрик последнего прозренья,
И – камнем к дну. Ко мне, Левиафан!
Я жаждой, я безумьем обуян!