Отложите, дедушка, сигару и ручонки за деньгами не тяните:
я пришла поговорить на шару - очень надо мне поговорить.
Символы фалличные замучали - всё столбы, столбы, столбы, столбы -
мне намёки ихние наскучили - слишком уж брутальны и грубы.
Мне бы - что помягче, понежнее - не по нраву мне авантюристы -
мне бы импотента или гея, или, лучше, садомазохиста.
Чтобы в детстве он за тётями подглядывал, пойман, выдран был и, вот, залип.
Очень бы такой меня порадовал - как любивший маму царь Эдип.
Я была бы с ним суровой и небрежной, я оделась бы в меха и кожу -
плёточкою шелковою нежила и дилдом дразнила и тревожила.
Я одела бы его паяцем и себе заставила служить...
А подруги говорят - "Кобыла с яйцами!" - Дедушка! мне очень трудно жить!
Дедушка! Спасите! Пропадаю! Как желания такие подавить?
Фрейд сказал - "Я, право, и не знаю. Это очень трудно Фрейдом быть.
Все хотят решить проблемы личные и хватают прямо за грудки
и, добро бы, девушки приличные - а то ведь трансвеститы-мужики.
Не считайте меня гоем полоумным - я бесплатно консультаций не даю!"
И ушла, рыдая, Наибуллина - проклиная скаредность свою.