Она лежала, распластавшись
Тряпичной куклой на полу,
А стерва - боль, распоясавшись,
В щеке скулила и в боку.
Во рту солоноватый привкус,
Колтун запекся в волосах...
Ей заползти б сейчас за плинтус,
Уснуть и раствориться в снах.
И ей припомнилось, как мама
Тихонько пела в полусне,
Все поправляя плед упрямо.
"Спи мой цветочек, свет в окне!
Ты подрастешь, моя тростинка
И принц прискачет на коне
И увезет мою кровинку,
Растаяв в дальней стороне"
А принц, сомлев от рукопашной,
Храпел на узенькой тахте
И стало важное неважным
Здесь, в этой липкой темноте.
Что он кричал - ей вспомнить надо...
Он что-то страшное кричал!
Сама, конечно, виновата...
Но он простит - всегда прощал.
Бьет - значит любит. Встав, умылась,
Стирая "след любви" с лица.
По коридору шла, шатаясь
И спотыкаясь без конца.
Все утрясется понемножку,
Затянется и зарастет...
Она живучая, как кошка!
Ведь, не впервой. Пройдет, пройдет...
Но там, внутри ей неизвестное,
Болело и пекло давно.
Бесплотное и бестелесное
Скреблось, царапая нутро.
И на ходу халат снимая,
Она к храпевшему под бок
Легла, от боли изнывая,
Свернувшись в жалобный комок.