Над Польшей проповедовал циклон.
Страна миллионеров принимала
дожди из Швеции в тот день, когда вагон
с моей персоною катил под сень вокзала
Варшавы Главной. Я не ожидал,
что кто-нибудь додумается встретить
меня с оркестром – медленно считал
купюры польские; пытался не заметить
коленку женскую в разорванном чулке,
надеясь отоспаться в Гранд Отеле,
а утром – без проблем и налегке –
слоняться, да по Маршалковской. В самом деле,
мне больше нравится за жизнью наблюдать,
чем быть причиною для сплетен и печали.
Просить прощения и самому прощать,
быть может, благородно, но едва ли
так безболезненно, как кажется. О, нет!
Любовь вчерашняя не может излечится
любовью нынешнюю. Даже если свет
погашен в комнате, на краткий миг забыться
в объятьях женщины в разорванном чулке
наверно можно было бы... Но все же,
надежды прошлого стоят невдалеке
и память с ними вечно делит ложе.