Он ехал из Риги на Взморье,
В вагоне сидел латыш,
Про боль, услыхав, в разговоре,
Приезжий притих, как мышь.
Живу на окраине Риги,
Рассказывал мрачный старик,
Перед войной на пороге
Сосед ненавистный возник.
Он поселился напротив,
Бесчестный, злой человек,
Был спекулянт… не против,
Прослыть хитрецом в свой век…
На человеческом горе
И… на слезах детей!
Нас немцы заняли вскоре,
Здесь жил не один еврей.
Их всех загоняли в гетто,
Чтобы… потом… убить,
В Риге знали про это,
Не смели и… говорить!
А у соседа – мыслишка:
Явиться в гетто… с картошкой,
«Дать в руку» немцу немножко,
На фуре… проехать… дорожкой…
И обменять на… злато,
Что у детей с матерями,
Свою… гнилую картошку!
Евреи и в гетто с деньгами!
Меня пред отъездом встретил,
И вот, что сказал мне подлец:
Я стану менять картошку…
Женщинам, чей слаб малец!
Ради детей любимых,
Они мне всё отдадут!
Страшен я был в этот миг,
Как только такие живут!
Я чуть его не убил,
Но он отскочил от меня!
Вояж мой сосед совершил,
Дождавшись, тогда конца дня!
Он дал часовому взятку,
А… немец сказал ему:
Глупец, всю эту картошку
Ты дому вернёшь своему.
Кроме пустых животов
Нет у них… ничего,
Голод страшнее оков,
Спорю с тобою легко.
Но фуру окружили… дети
Во дворе... большого дома.
Я попал, как будто в сети,
Те, что сотканы из... стона!
С мёртвым мальчиком одна
Протянула мне… часы,
Полумёртвая сама,
Взгляд её страшней грозы!
Стиснув зубы, начал рвать я
Все завязки... у мешков.
Я картошку, высыпая,
В них совал худых сынов!
Вздумавши, обогатиться,
Я страданья, увидав,
Малышей в мешки засунул,
Сам того, не ожидав!
И, шепча, детей давайте,
Я их вывезу из гетто.
Поскорее, не зевайте,
Жизни может стоить это.
Он мешки свои оставил
Лишь в лесу у партизан.
А с женой своей... слукавил,
Мне всю правду... рассказал!
Человеческая совесть
Есть у каждого из нас.
Я, подслушав эту повесть,
Вытираю слёзы с глаз…
Иллюстрация из интернета.