На столе стакан гранёный и кисет с махорочкой,
Заливает мужичок горе самогоночкой.
Если красные придут - мало не покажется,
Потому сидит и пьёт, пока жив - куражится.
То монголы, то французы, под подол не спрячешься.
У кафтана длины полы - это только кажется,
А теперь свои решили воевать до полной,
Революция в стране как по морю волны.
Старый строй стоит у стенки, ждёт статью расстрельную,
Ждут кадеты в гимнастёрках, ждут матросы в тельниках.
От развала до свободы через "Три декрета",
А свободы у народа не было и нету.
Перекрашивать не надо - кровь по венам красная,
Передавим мироедов - жизнь будет прекрасная.
На качелях два конца, быстро укачаемся.
Разломать - оно так просто, возрождать замаемся.
Ветер бурю поднимает, по степи метёт пурга,
Только это для Чапая прошлой жизни шелуха.
Думай только о хорошем, о дурном и не мечтай,
Был мужик в лаптях, в онучах, а теперь комдив, Чапай.
Зачесал вихор направо, саблю в руки острую,
Кто бывал в казачьей лаве, пищу любит постную.
Из фельтфебелей в комдивы - на груди кресты висят,
Но найдутся доброхоты анонимку настрочат.
РевСовет в сарае старом правосудие вершит,
И кто духом послабее за околицей лежит.
Будь собой, командуй справно, может быть и пронесёт,
Ну а нет - умри со славой, все там будем в разный год.
Глубина в реке большая, не достать рукой до дна,
А вторая кровоточит без надёжного бинта.
Не доплыть, не хватит силы, по порогам мчит вода -
Широка река в разливе и высоки берега.
Пристрелялся пулемётчик, не уйти от острых ос,
Плыл комдив - утоп фельтфебель, глубины не перенёс.
Был Чапаев - стал легенда, на столе стоит портрет,
Самогонка с коркой хлеба и с махорочкой кисет.