Пол-луны глядит в окошко,
Крест рисует на полу,
И ковровая дорожка
Присоседилась к нему.
Храп хозяйки с переливом,
С тихим посвистом вдогон.
Видно, жарко на перине
Или очень сладкий сон.
В уголке горит лампада,
А над нею – строгий лик, –
От всевидящего взгляда
Не уйти – насквозь проник.
Здесь, в заброшенной глубинке,
Коих много на Руси,
Остаётся по старинке –
К ночи: " Господи, спаси!"
Помянут в молитвах Бога,
Троекратно поклонясь,
То, что жизнь у них убога,
Не расскажут в сотый раз.
Знают: Он об этом знает –
Сам такое сотворил:
Приготовил испытанье
Для проверки наших сил.
Сам страдал Он до распятья
И учил учеников,
Что повсюду люди – братья,
Что божественна любовь.
Только нам его наука
Не пошла, как видно, впрок –
На него подняли руку
Те, в ком зависти зверёк.
И со злостью с колоколен
Были сброшены кресты,
А царя с семьёй в подполье
Расстреляли стервецы.
И сто лет прошло с той даты,
И фашизм загнали в гроб,
Но не сделались богаче,
Кто пахать и строить мог.
Такова судьба России
С пугачёвских тех времён,
Когда правду подкосили
И отправили в полон.
До сих пор не видно правды!
Но восстали господа,
И для них поются ямбы,
Умирают города.
А село? Оно – убого,
Доживает кое-как,
Просит помощи у Бога
За российский наш бардак.