просто внизу не осталось почти никого
кто бы мог принять на себя мои смыслы,
мои путаные речи, движения, такты
они бы говорили сами за себя,
обнажая углы, угловатости натуры, противоречия,
все комом бы собрало все недосказанности, тишину,
и в миг, когда окрылённые напутствия сделали бы свое дело,
тихая, тихая нежность покрыла бы своим теплом и светом
наши уже наполненные сосуды,
внедряясь по миллиметру в наши самости
не обращая внимания на наши грубости, колкости -
Свет принял бы нас полностью без остаточка,
переживая за наши трещинки и раны на сердце,
погружаясь все глубже и глубже
в наше несовершенство…
3/4/19