Случилось так: один упырь, с ружьём в кривых руках,
В лесу медведицу убил с ухмылкой на губах.
Потом с друзьями, за столом, сидел и смачно врал,
О том, как страшный, лютый зверь, его чуть не порвал.
А в этот день, мой друг Иван, пошёл за речку, на охоту.
Охотник был он "так себе", что в праздник, что в субботу,
Порой ружьё не брал с собой, а брал подзорную трубу,
Чтоб наблюдать зверей и птиц, гуляющих в лесу.
Иван увидел что медведь валяется в распадке,
А рядом с ним сидит зверёк, чуть больше куропатки.
Уже стемнело и Иван не мог никак понять-
Что это мишка тормошил расстрелянную мать.
Иван Иваныч подошёл, стараясь не шуметь,
Он был уверен, что медведь без мамы может умереть,
Решил что лучше будет изловить, пугливого зверька,
Достал котлету, а потом, малину из мешка.
Медведь, голодный целый день, учуял вкусный дух
И подошёл, чтобы поесть, весь превратившись в слух.
Лишь на секунду потерял он над собой контроль
И тут схватил его Иван, как длиннорукий тролль.
Поймал мишутку за "химон" и посадил в мешок,
А там на самом дне стоял с малиною горшок,
И так зверёныш в рюкзаке доставлен был домой -
Расстроенный, немного злой, с малиной за щекой.
Иван в лесном посёлке жил, на самом на краю
И занимал огромный дом, что с видом на Тайгу.
Медведя сразу поселил он в новеньких сенях,
ОкОн там не было вообще, лишь шкуры на стенАх.
Сначала мишка был труслив и прятался от всех,
Но очень быстро подрастал, меняя пух на мех.
Иваныч с ним ходил везде - чтоб приучить к толпе,
И прибегать чтоб привыкал с командою "Ко мне".
Учил его траву косить и охранять свой дом
И ловко водку подливать, сидящим за столом.
Носить рубаху и штаны, на голове картуз,
А по утрам варить чифирь, яичницу и мусс.
И мишка мог колоть дрова, и печку мог топить.
И злобных духов мог прогнать, а добрых пригласить.
Он стал помощником во всём и делал все дела.
"Души не чаял" в нем Иван - любил и обнимал.
Мишутка был ему как сын, а может и роднее,
Но сам хозяин ,с каждым днём, дряхлел, всё больше и сильнее...
И вот однажды, в летний зной,
Душа Ивана, улетела в мир иной.
Туда, где по рассказам очевидцев -
Нет злобы, зависти, а лишь покой.
Его обмыли, чтоб с утра придать земле,
Пока же, на ночь, положили на столе.
Медведь сидел - он чуял запах смерти.
Случилось так - хоть верьте, хоть не верьте,
Завыл медведь, как воет вьюга -
Он потерял не просто друга,
Он сердца потерял кусок.
И ростом как-то сник, уменьшился, усох.
Потом вскочил, все двери вынес вмиг,
К Ивану в комнату проник,
Обнял уже холодного Ивана
И заорал, как-будто рана, ему мешала дальше жить.
За стол уселся, взял бутылку,
Хотел стакан себе налить,
Да только лапы задрожали и он опять стал голосить.
Затем отбросил крепкий стол,
Как-будто на него всю жизнь был зол,
Вскочил, рванул в свою Тайгу,
Чтоб где-то там залезть в нору...
Потом, спустя немного лет,
Охотники встречали его след.
Да только след, а сам медведь, вернувшись в лес, как привидение исчез.