Ах, свято.
То, что неверием жгло небеса насквозь,
что трепетало вдоволь у распятия.
Что оставалось при своем.
И врозь,
и порознь.
И снова, повторяясь,
на пороге у медовых тропок.
Все заново.
Я обещаю, в этот раз
все повернется
новой стороной.
Что до сих пор стремилось
к откровенью,
теперь поверит.
Жаль, что руки,
обнимающие ткань
пространства-времени
навечно скованы прохладным
инеем.
И именем,
что повторяет сны,
что пробивает ветреную
брешь,
нагретым тешатся.
Но, не сгоревшим.