Здравствуй!
… Так бывает… Будто разбилась над головой хрустальная люстра. Разбилась, а хрусталинки всё сыплются и сыплются откуда-то с уже невидимого потолочья… Ты собираешь их в ладони, а на ладонях – дождь… Ты думаешь, что это дождь, а это неучтённые минуты жизни. Ты хочешь соорудить из них новый свет… Ты хочешь воссоздать пробуждение… Ты хочешь что-то ещё продлить… Что-то, яркое, сияющее… А оно – всё по отдельности. Смотрит на тебя из глубины ладоней и ни о чём не говорит. Тогда ты пытаешься заблудиться в собственном времени. Или хочешь заблудиться. Но одно дело – хотеть. И совсем другое чувство, когда заблудишься в реальности.
- Ну что, заблудилась? И каково тебе теперь? – оторвав свой клюв от рыжего ствола сосны, спрашивает меня дятел.
Я ничего не успела ответить. С серого неба с внезапным звоном поспешил на землю весенний град. Небесная люстра разбилась… А куда идти? На смену падающим хрусталинам пошёл ливень. Сплошная стена ливня возникла вдруг передо мной. Именно передо мной. Будто какая-то граница, разделяющая меня и какой-то ещё один стихийный мир… Я стояла на сухой полянке. Уже выглядывала игривая трава. А за спиной расстилался зелёный луг. Но это – за спиной! А мне не хотелось идти назад…
- Боишься возвращения? – снова спросил дятел и настойчиво предложил:
- Тогда постарайся вглядеться в стену дождя! В границе между мирами есть сила возобновления… Люди боятся вглядываться… или не умеют…
Я напрягла зрение и даже протянула руку, чтобы потрогать ливневый дождь. Как в «Сто лет одиночества» Маркеса, дождь казался сотканным из мелких жёлтых цветов… Снова всматриваюсь. Нет, не как у Маркеса. Этот дождь, помимо редких жёлтых огоньков, в падении пересыпал себя крохотными серебряными колокольцами. Всматриваюсь вглубь. Абрис. Контуры неизвестности… Протянутая рука втягивает меня в ливневую стену…
Расплывчатые контуры неизвестного существа становятся чуть яснее. Почему-то вспомнились мифы зароастрийцев, где четырёхглазый белый пёс стережёт мост, ведущий в мир иной. Вглядываюсь пристальней. Это, действительно, контуры, напоминающие белого пса. Но не четырёхглазого… Предзнаменование! Ангел везения с магическими способностями видеть тайное и сокрытое? Но крыльев за спиной нет… Значит, не ангел… А если это пёс из кельтских мифов? Волшебный, непобедимый белый пёс! Служитель солнечного владыки Луга! Пёс отодвигается… Я невольно следую за ним… Мост! Из белых берёзовых перекладин… Мост над звенящим ручьём. И будто все хрусталины небесной люстры разом рухнули в него… И будто весь ливень упал в это вьющееся тело ручья… Вокруг – пространство изумрудного луга. А рядом с волшебным псом… Я узнаю контуры человеческого существа… Ты и представить себе не можешь, какое это захватывающее ощущение: белый пёс, стряхивающий с себя остатки твоих неучтённых мгновений жизни и обращающийся в изумрудные одежды открывшийся солнцу луг!.. И сам белый пёс и его владыка расплываются в миражном мареве… Ещё звенят в воздухе колокольцы капель… Такое послевкусие ливня… Крохотные жёлтые первоцветы осыпаются на траву и словно прирастают к ожидающим их возвращения протянутым навстречу стебелькам…
Контуры белого пса и солнечного владыки Луга вдруг обретают плоть, возникшую из миражного качанья воздушных потоков. Владыка Луга заслоняет раскинутыми рукавами мост из берёзовых перекладин и уже совсем как живой нормальный человек предостерегающе говорит:
- Думать про мост в иные миры куда легче, чем на него ступить… И прежде, чем ступить, стоит задаться вопросом: а не рано ли? Иные миры можно ощутить и на своей живой земле… Просто надо, не переставая, творить что-то светлое, чтобы увидеть отражение этого светлого на своей чуть покачнувшейся горе с ускользающей способностью жить…
Я почти не слышала его слов. Я только любовалась его солнечным голосом, солнечным лицом, ангельским взглядом прижавшегося к нему пса…
- Идущий всегда может заблудиться, - говорил он, - и это нормально. Стоящий же на месте легко обернётся в собственную неподвижность и не увидит солнца за ливневой стеной… Хочешь, мы вместе обойдём этот мост?! Обойдём, и ты увидишь другое…
… И он сделал шаг… И пёс стронулся с места… И я неосознанно последовала за ними… Что будет потом, не знаю. Но кажется, я почувствовала в себе способность проходить сквозь ливневую стену… Не боясь, протягивать руку, чтобы ощутить новизну неизвестности… Где-то за луговыми взгорьями абрисами сказочных домов и растений всплывали мои неучтённые минуты жизни. Потерянные когда-то минуты, которые я не успела разглядеть. И будто оставшийся за моей спиной дятел продолжал отстукивать их смысл. И они возвращались всё новыми и новыми видениями, манящими в безграничье изумрудного луга и в ожидание нового ливня, сквозь который всегда будет просвечивать солнце…
До свидания!
На этом снимке, который прислал мне писатель и фотохудожник Левон Осепян, пёс Татошка. "Он подарил несколько лет счастья моему другу - известному дипломату и общественному деятелю Игорю Александровичу Черкасову и его супруге Татьяне Петровне, которой и сейчас дарит свою любовь и нежность!.." - написал Левон. Для письма в облака у меня возникла своя ассоциация.