Я снова вино наливаю
На звонкое дно хрусталя
И чувствую как умирают
Печали унылого дня.
И сладкое сразу томленье
Ложится пуховым платком.
Становится трудным стремленье
С моим совладать языком.
В молчанье на нём сразу тяжесть
И он, овладев всё ж нутром,
Беседы приятельской жаждет...
Пустой, никакой, ни о чём.